Это – четвертая публикация в серии материалов, посвященных становлению движения шифропанков. Эти статьи призваны познакомить сообщество с технологиями, предшествующими киберкоммерции, которую мы сегодня наблюдаем. Понимание истории, осознание мотивов и методов достижения целей первопроходцами в области криптографии и информатики, поможет не только пролить свет на возможные варианты дальнейшего развития событий, но и выстроить более эффективные стратегии по защите собственных средств, приватной информации и личностного суверенитета.
Изначально перевод появился на сайте 21ideas: https://21ideas.org/gf/genesis-3/
Цифровая валюта, деньги для интернета, всегда была главной целью шифропанков. Но мало кто погружался в эту тему так глубоко, как Ник Сабо.
Поскольку родители Ника Сабо бежали из Венгрии от послевоенного советского режима, чтобы поселиться в США, в 1990-х годах программист стал называть своим домом район калифорнийского залива. Здесь он стал одним из первых участников личных встреч шифропанков, организованных Тимоти Мэем, Эриком Хьюзом и другими членами-основателями коллектива криптографов, программистов и борцов за приватность, сосредоточенного вокруг одноименного списка рассылки 90-х годов. Как и другие участники группы шифропанков, Сабо был обеспокоен снижением гарантий приватности в наступающей цифровой эпохе и предпринимал все посильные действия, чтобы остановить этот процесс. Например, в списке рассылки шифропанков Сабо возглавил противодействие “микросхеме Clipper” – предлагаемому чипу, который встраивался бы в телефоны, позволяя АНБ прослушивать звонки. Сабо обладал особым умением объяснять риски таких нарушений приватности так, чтобы это находило отклик у нетехнических пользователей. Иногда он выступал с докладами на эту тему или даже раздавал листовки. В конечном итоге чип был отвергнут производителями и потребителями. Но, как и у более либертариански ориентированных шифропанков, интерес Сабо к приватности онлайн был частью более всеобъемлющей картины – он не был заинтересован только в приватности. Вдохновленный идеей Тимоти Мэя, изложенной в “Манифесте криптоанархиста”, Сабо увидел потенциал для создания “Ущелья Галта” в киберпространстве: домена, где люди могли бы свободно торговать, как описано в либертарианском романе Айн Рэнд “Атлант расправил плечи”. Псевдофизическое силовое поле, о котором идет речь в романе, по мнению Мэя и Сабо, можно заменить недавно изобретенной магией криптографии с открытым ключом.
“Если мы оглянемся и внимательно посмотрим на то, чего пытаются достичь многие шифропанки, то главной идеалистической темой будет гандистское киберпространство, где насилие может быть только выдуманным, будь то Mortal Kombat [sic] или “огненные войны.”
— Сабо в списке рассылки Cypherpunks.
Однако Сабо также понял, что свободному предпринимательству нужно нечто большее, чем просто шифрование в качестве защитного слоя. Вдохновленный другим либертарианским автором – экономистом Фридрихом Хайеком – он пришел к выводу, что основа человеческого общества в значительной степени базируется на таких элементах, как собственность и контракты, которые обычно обеспечиваются государством. Сабо знал, что для создания безгосударственной, ненасильственной киберальтернативы эти строительные блоки должны быть перенесены в онлайн-сферу. Так к середине 1990-х годов Сабо предложил то, что, возможно, принесло ему наибольшую известность – смарт-контракты. Эти (тогда еще гипотетические) компьютерные протоколы могли в цифровой форме облегчать, проверять и обеспечивать переговоры или исполнение контракта, в идеале без участия третьей стороны. Как знаково заявлял Сабо: “Доверенные третьи стороны – это бреши в системе безопасности”. Эти бреши в безопасности могут стать мишенью для хакеров или преступников, а также для национальных государств во времена политической нестабильности или угнетения. Но смарт-контракты были лишь частью головоломки. Второй инструмент, необходимый Сабо для реализации его “Ущелья Галта”, был, возможно, еще более важным. Деньги.
Электронная наличность
Цифровая валюта, деньги для интернета, всегда была главной целью шифропанков. Но лишь немногие погружались в эту тему так глубоко, как это делал Сабо. В своем эссе “Раскошеливаемся (Shelling Out): Происхождение денег” Сабо описал, как – согласно первой гипотезеэволюционного биолога Ричарда Докинза – использование денег было заложено в самой ДНК человека. Проанализировав общества до появления цивилизаций, Сабо обнаружил, что люди в разных культурах склонны собирать редкие, легко переносимые предметы, часто делая из них украшения. Именно эти предметы служили деньгами, которые, в свою очередь, позволяли людям сотрудничать – теоретическая игра “взаимный альтруизм” через торговлю, в масштабе и во времени. Сабо также проявлял большой интерес к свободной банковской системе – денежной системе, за которую выступал Хайек, где частные банки выпускают собственную валюту, не привязанную к какому-либо конкретному государству. При такой системе свободный рынок полностью зависит от того, какие деньги использовать. Несмотря на то, что сегодня (и тем более в предшествующие Биткоину времена) эта идея является новаторской, свободные банки были реальностью в Соединенных Штатах 1800-х годов, а также в некоторых других странах.
Сабо также продолжил реализовывать свой интерес на практике и продавал свой опыт в качестве консультанта по интернет-коммерции в середине 1990-х годов, задолго до того, как большинство увидело потенциал онлайн-торговли. В частности, он некоторое время работал в компании Дэвида Чаума DigiCash, чья штаб-квартира располагалась в Амстердаме. Компания Чаума представила первую в мире цифровую наличность в форме eCash: средство, позволяющее осуществлять платежи в интернете с такой же приватностью, как и при использовании наличных в реальной жизни. Но именно в DigiCash Сабо узнал о рисках решения Чаума. DigiCash была централизованной компанией, и Сабо обнаружил, что для него и многих других было слишком просто при желании вмешаться в счета пользователей. Доверенные стороны – это бреши в системе безопасности, и этот риск, пожалуй, нигде не является таким острым, как в случае с деньгами.
“Проблема, в двух словах, заключается в том, что в настоящее время ценность наших денег зависит от доверия к третьей стороне. Как показали многочисленные инфляционные и гиперинфляционные эпизоды в 20 веке, это не идеальное положение вещей.”
— Ник Сабо, 2005 год.
Фактически, он считал эту проблему доверия таким препятствием, что от нее может пострадать даже самое обыкновенное решение свободной банковской системы: "[Частный] выпуск банкнот, хотя и имел различные преимущества и недостатки, аналогичным образом зависел от доверенной третьей стороны”. Сабо знал, что хочет создать новую форму денег, которая не зависит от доверия к третьей стороне. Основываясь на анализе доисторических денег, Сабо прошел долгий путь, чтобы понять, какими должны быть его идеальные деньги. Во-первых, они должны быть “защищены от случайной потери и кражи”. Во-вторых они должны обладать “неподделываемой дороговизной и поэтому считаться ценными”. И в-третьих: “Эта ценность [должна быть] точно определена простыми наблюдениями или измерениями”. По сравнению с драгоценными металлами, такими как золото, Сабо хотел создать нечто одновременно цифровое и редкое, где редкость не зависела бы от доверия третьей стороне. Он хотел создать цифровое золото.
Драгоценные металлы и предметы коллекционирования обладают неподделываемой редкостью из-за дороговизны их создания. В свое время это позволило создать деньги, стоимость которых в значительной степени не зависела от доверия третьей стороне. Однако у драгоценных металлов есть недостатки. […] Таким образом, было бы очень хорошо, если бы существовал протокол, с помощью которого можно было бы создавать неизменно дорогие биты онлайн с минимальной зависимостью от доверенных третьих сторон, а затем безопасно хранить, передавать и оценивать их с таким же минимальным доверием. Bit gold.
Bit Gold
Сабо впервые предложил схему Bit Gold в 1998 году, но полностью описалее публично только в 2005 году. Предложенная им схема цифровых денег состояла из комбинации решений, некоторые из которых были вдохновлены (или напоминали) предыдущие концепции электронных денег. Первым основным свойством Bit Gold был Proof of Work – криптографический трюк, использованный доктором Адамом Бэком в его “антиспамовой валюте” Hashcash. Proof of Work представлял собой неподделываемую дороговизну, которую искал Сабо, поскольку для создания доказательств требовались ресурсы реального мира – вычислительные мощности. Система Proof of Work в Bit Gold начиналась со “строки-кандидата”: по сути, случайного числа. Любой мог взять эту строку и математически объединить – “хэшировать” – ее с другим, только что сгенерированным случайным числом. По природе хэширования, результатом будет новая, кажущаяся случайной строка чисел – хэш. Единственный способ узнать, как выглядит этот хэш, – это создать его; в противном случае его невозможно вычислить или предсказать. Хитрость, также используемая в Hashcash, заключается в том, что не все хэши считаются действительными в рамках протокола Bit Gold. Вместо этого действительный хэш должен, например, начинаться с заранее определенного количества нулей. Из-за непредсказуемой природы хэширования единственный способ найти подходящий (валидный) хэш – это метод проб и ошибок (перебор). Таким образом, валидный хэш доказывает, что его создатель затратил вычислительную мощность. Этот валидный хэш, в свою очередь, будет следующей строкой-кандидатом Bit Gold. Таким образом, система Bit Gold вырастет в цепочку хэшей Proof of Work, и всегда будет доступна следующая строка-кандидат для дальнейшей работы. Тот, кто найдет достоверный хэш, будет в буквальном смысле владеть этим хэшем, подобно тому, как человек, нашедший немного золотой руды, владеет ею. Чтобы установить это право собственности в цифровом виде, Bit Gold использовал цифровой реестр собственности – составляющая, вдохновленная Хайеком и предложенная Сабо. В этом реестре хэши должны были быть связаны с публичными ключами их создателей. Именно через этот цифровой реестр собственности хэш мог быть передан новому владельцу: первоначальный владелец буквально подписывал транзакцию криптографической подписью. Реестр собственности должен был вестись “клубом собственности” Bit Gold. Этот клуб собственности состоит из “членов клуба” (серверов), которые будут отслеживать, какие публичные ключи владеют какими хэшами. Это решение несколько напоминало предложенное Вэем Даем решение для b-money с использованием репликативной базы данных; и Сабо, и Дай были активны не только в списке рассылки шифропанков, но и в закрытом списке электронной почты, обсуждавшем эти темы.
Но вместо системы Proof of Stake Дая для поддержания системы в актуальном состоянии Сабо предложил “византийскую систему кворума”. Подобно системам, критичным к безопасности, таким как бортовые компьютеры самолетов, если лишь один (или меньшинство) из этих компьютеров выйдет из строя, система в целом будет продолжать работать нормально. Только в случае одновременного отказа большинства компьютеров система окажется в затруднительном положении. Важно, что ни одна из проверок не требует судов, судей или полиции, поддерживаемых государственной монополией на насилие. Все это было бы добровольным.
Хотя эта система сама по себе не была на 100% пуленепробиваемой – например, она могла подвергнуться атаке Сивиллы (“проблема марионетки”), – Сабо верил, что она сможет работать сама по себе. Даже в том случае, если большинство членов клуба попытаются обмануть, честное меньшинство может отделиться в конкурирующий реестр собственности. Пользователи могли бы выбрать, какой реестр собственности использовать, и он, по мнению Сабо, скорее всего, окажется честным.
“Если правила нарушаются победившими избирателями, честные проигравшие могут выйти из группы и реформировать новую группу, унаследовав старые титулы. Пользователи титулов (полагающиеся стороны), которые хотят сохранить заслуженные титулы, могут безопасно проверить для себя, какая из отколовшихся групп следовала правилам, и перейти в правильную группу”.
(В качестве современного примера это можно сравнить с Ethereum Classic, который поддерживает версию оригинального реестра Ethereum, не откатившую последствия взлома смарт-контракта The DAO).
Инфляция
Следующей проблемой, которую пришлось решать Сабо, была инфляция. По мере совершенствования компьютеров со временем генерировать достоверные хэши становилось все проще. Это означает, что сами хэши не смогут выполнять функцию денег: с каждым годом они будут становиться все менее редкими до тех пор, пока изобилие не разбавит всю ценность. Сабо нашел решение. Как только будет найден правильный хэш, он должен быть отмечен временной меткой, в идеале – на разных серверах временных меток, чтобы минимизировать доверие к какому-то одному. Эта временная метка давала представление о том, насколько сложно было создать хэш: более старый хэш сложнее создать, чем более новый. Затем рынки определяют, сколько стоит любой конкретный хэш по отношению друг к другу, предположительно корректируя его стоимость с учетом даты его генерации. Валидный “хэш 2018 года” должен стоить гораздо меньше, чем валидный “хэш 2008 года”. Но Сабо знал, что это решение, конечно, создавало новую проблему: “Биты (решения головоломки) от одного периода (от нескольких секунд до недель, скажем, недели) до следующего не являются взаимозаменяемыми”. Взаимозаменяемость – идея о том, что любая денежная единица равна любой другой единице – имеет решающее значение для денег. Владелец магазина хочет принять платеж, не задумываясь о дате создания получаемых денег. Сабо придумал решение и для этой проблемы. Он представил своего рода “второй слой” поверх базового слоя Bit Gold. Этот слой будет состоять из подобия банков – надежно проверяемого банка, поскольку реестр Bit Gold является публичным. Эти банки собирали бы различные хэши за разные периоды времени и, исходя из ценности этих хэшей, объединяли бы их в пакеты с общей стандартной стоимостью. Пакет “2018” будет включать больше хэшей, чем пакет “2008”, но оба пакета будут стоить одинаково. Затем эти пакеты должны были быть разрезаны на определенное количество единиц. Наконец, эти единицы могли быть выпущены “банками” в качестве частной и анонимной eCash Чаума.
“[С]оздающие банки выпускают цифровые банкноты, погашаемые битами, рыночная стоимость которых равна номинальной стоимости банкноты (т.е. они создают пакеты стандартизированной ценности)”
— Ник Сабо.
Таким образом, Bit Gold был разработан как базовый слой, подобный золотому стандарту, для свободной банковской системы цифровой эпохи.
Биткоин
В 2000-х годах Сабо получил юридическую степень, чтобы еще лучше понять закон и договорную реальность, которую он хотел заменить или воспроизвести в интернете. Он также начал собирать и публиковать свои идеи в блоге “Unenumerated”, который охватывает самые разные темы – от информатики до права и политики, а также истории и биологии. “Список тем для этого блога […] настолько обширен и разнообразен, что все их невозможно перечислить”, – объяснил Сабо название блога (неисчисляемый).
К 2008 году – через 10 лет после того, как Сабо впервые предложил эту идею в частном порядке – он снова заговорил о Bit Gold в своем блоге, только на этот раз он хотел запустить первую реализацию своего предложения.
“Bit Gold только выиграл бы от демонстрации, экспериментального рынка (например, с доверенной третьей стороной вместо сложной системы безопасности, которая была бы необходима для реальной системы). Кто-нибудь хочет помочь мне разработать такую систему?”
– спросил Сабо в разделе комментариев своего блога.
Если кто-то и ответил, то не публично. Bit Gold в предложенной Сабо форме так и не был реализован. Однако Bit Gold послужил источником вдохновения для Сатоши Накамото, который в том же году опубликовал “белую книгу” Биткоина.
Белая книга Биткоина на русском
“Биткоин – это реализация предложения Вэя Дая о b-money […] в списке рассылки шифропанков […] в 1998 году и предложения Ника Сабо о Bitgold”,
– написал псевдонимный изобретатель биткоина на форуме Bitcointalk в 2010 году.
Действительно, несложно представить Bit Gold как прародителя Биткоина. Помимо общей базы данных записей о владельцах, основанной на криптографии с открытым ключом, цепочка хэшей Proof of Work удивительно похожа на блокчейн Биткоина. И, конечно, названия Bit Gold и Bitcoin тоже не слишком далеки друг от друга.
Однако, в отличие от таких систем, как Hashcash и b-money, Bit Gold не была упомянута в “белой книге” Биткоина. Некоторые даже посчитали это отсутствие настолько заметным, что восприняли его как один из нескольких намеков на то, что Сабо должен стоять за псевдонимом Сатоши Накамото: Кто еще мог бы попытаться так скрыть происхождение Биткоина? Тем не менее, несмотря на сходство с Bit Gold по ряду параметров, Биткоин все же содержит некоторые усовершенствования по сравнению с проектом Сабо. Bit Gold все еще в некоторой степени полагается на доверенные стороны – в определенной мере необходимо доверять тому, что серверы и службы временных меток не вступят в сговор. Биткоин же стал первой системой, которая полностью решила эту проблему. Она решает ее очень элегантно, благодаря тому, что требуемая система Proof of Work служит одновременно системой наград и механизмом консенсуса: Цепочка хэшей с наибольшим количеством Proof of Work считается достоверной версией истории.
“Накамото устранил существенный недостаток в безопасности, которым обладал мой проект, а именно, потребовал, чтобы Proof of Work был составляющей византийской устойчивой одноранговой системы, чтобы уменьшить угрозу того, что ненадежная сторона будет контролировать большинство узлов и таким образом подвергнет опасности ряд важных функций безопасности”.
— Ник Сабо, 2011 год.
Кроме того, у Биткоина совсем другая денежная модель, отличающаяся от предложенной Сабо, с фиксированным графиком инфляции, не подверженным влиянию увеличения хэш-мощности. По мере увеличения вычислительной мощности сети Биткоин находить новые монеты становится все труднее.
“Вместо того чтобы мой автоматизированный рынок учитывал тот факт, что сложность головоломок часто может радикально меняться в зависимости от усовершенствования оборудования и криптографических прорывов (т.е. открытия алгоритмов, которые могут быстрее решать Proof of Work), а также непредсказуемости спроса, Накамото разработал согласованный византийский алгоритм, регулирующий сложность головоломок.
Я не могу определить, является ли этот аспект Биткоина особенностью или скорее ошибкой, но он действительно упрощает протокол”.— Ник Сабо
