До весны 2020 года, т.е. до реального и вынужденного столкновения с удаленной работой, большинство людей, работающих в офисе пятидневную рабочую неделю, имели смутные или стереотипные представления о подобном формате занятости.
За последние пару месяцев около трети работающего населения России получили первый опыт работы на «удаленке», в процессе адаптации к которой многим открылась совершенно новая реальность, которая оказалось существенно глубже и противоречивей, чем существовавшие до этого представления о ней.
Википедия подсказывает, что удалённая работа, или работа на дому (также дистанционная работа; подразумевается фриланс в случае отсутствия постоянного работодателя) — форма занятости, при которой работодатель и наёмный работник (или заказчик и исполнитель) находятся на расстоянии друг от друга, передавая и получая техническое задание, результаты труда и оплату при помощи современных средств связи.
Иными словами, это форма рабочего взаимодействия между заказчиком и исполнителем, которая была выбрана ими осознанно по ряду факторов — нахождение в разных странах, невозможность личного присутствия сотрудника в офисе и т.д.
Плюс каждый из нас (говорю сейчас за IT-индустрию, и не думаю, что у кого-то опыт будет слишком сильно отличаться от моего) мог частично воспользоваться благами удаленки — поработать день-два из дома, приболеть и провести в полулежачем положении за компом неделю, уехать в другую страну и в случае чего без проблем взять ноут и тушить пожары на проде — это были и есть достаточно распространенные явления в работе каждого из нас.
Тут, конечно, стоит еще упомянуть, что «удаленная работа» и «самоизоляция» (то, с чем мы по факту столкнулись) — это совсем разные истории.
То, с чем мы столкнулись этой весной, не было удаленной работой в ее типичном понимании. Перейдя на самоизоляцию, мы оказались запертыми в четырех стенах без возможности жить привычной жизнью — сходить в кино, в бар, съездить в гости к родителям или друзьям, просто прогуляться в парке, — еще свежи воспоминания про то, как нужно было сделать QR-код, чтобы выйти в магазин или выкинуть мусор. Т.е. все блага, которые всю жизнь были доступны нам, работающим в офисе, и ребятам с удаленным рабочим местом, разом перестали быть доступными.
Общение в офисе для многих является привычной частью рутины, которая вносит разнообразие в рабочий день, оживляет его. Присутствие в офисе позволяет делиться сомнениями и переживаниями, выплескивать эмоции, связанные с рабочими моментами и получать живую поддержку и отклик. А для людей, кто по каким-то причинам на текущем жизненном этапе живет один и не находится в отношениях, ребята на работе нередко составляют большую часть круга общения и служат ключевым источником эмоциональной поддержки.
Ну и здесь стоит учесть дополнительно тот факт, что мы теперь не работаем в одном помещении, не встречаемся на регулярные 1-1 личные встречи, что делает нас менее уверенными в сигналах, которые мы получаем от наших руководителей, — ведь многие наши коммуникации построены на языке тела — мимика, движения руками, занимаемая поза при разговоре с другими (да-да, все помнят про закрытость собеседника, когда у него руки сложены на груди).
Если углубиться в нейрохимическую сторону вопроса, наверное, уже ни для кого не ново слово «окситоцин». Если кратко, это социальный нейромедиатор, который необходим нам для того, чтобы чувствовать себя счастливыми. Он дарит нам ощущение поддержки и единства, сплачивает перед лицом бед и катастроф, а его нехватка приводит к войнам и разобщает настолько, что мы перестаем сопереживать друг другу. А вот прикосновения к людям, которые нам нравятся, с кем мы обнимаемся, жмем друг другу руки, даже просто находимся в одной комнате с теми, кто нам по-человечески симпатичен — это всё-всё про окситоцин.
Масштабное исследование нейроэкономиста Пола Зака (краткое литературное содержание которого есть в этом TED talk) показало, что если в компании информация распространяется беспрепятственно, широко, содержательно и живо, отношения между коллегами выстраиваются целенаправленно, а руководители открыто просят поддержки, то вовлеченность людей в работу возрастает на 76 %, энергичность сотрудников — на 106 %, а продуктивность — на 50 %. Также на 29 % увеличивается удовлетворенность сотрудников своей жизнью и на 40 % снижается количество эпизодов выгорания. Зак проверил уровни окситоцина в крови тысяч служащих различных отраслей и культур и выяснил, что доверие и стремление к цели взаимно усиливают друг друга, создавая механизм повышения окситоцина на более длительный период. Таким образом, живые, крепкие и активные сообщества, реальная поддержка коллег — это важный компонент счастья и краеугольный камень устойчивости.
Раньше, когда все рядом сидели, можно было просто повернуться и что-то спросить. Теперь поди разбери свободен ли человек, какое у него настроение, готов ли он общаться. Усложнилась работа, которая непосредственно зависит от прямого контакта с людьми: по видеосвязи или в процессе телефонного разговора сложнее установить эмоциональный контакт и наладить доверительные отношения.
Да и Zoom Wine Meetings, которые достаточно быстро завоевали оголодавшие по общению и эмоциональному контакту умы людей, так же быстро и сошли на нет.
Как следствие, недостаток окситоцина стал прогрессировать, появились первые тревожные симптомы вроде незнания, куда себя деть, когда переделана вся работа, переубрана вся квартира, выпит весь чай, а от кино уже подташнивает.
Уже сейчас у многих людей, которые были вынуждены перейти на удаленную работу и самоизолироваться в связи с коронавирусом, у достаточно большого количества людей диагностируются упаднические состояния, которые связаны не только с недостатком окситоцина, а также со страхом заразиться и с беспокойством за свое финансовое состояние.
За первый квартал 2020 года спрос на профессиональную психологическую помощь в России рекордно вырос: скачок составил 400 процентов по сравнению с тем же периодом прошлого года. При этом с конца марта до середины мая популярность специалистов увеличилась на 69 процентов относительно 2019 года.
Судя по ряду исследований, продолжительность рабочего дня сотрудников у многих компаний в России за период пандемии выросли — в среднем, минимум на два часа. Это легко объясняется тем, что человек перестал тратить время на дорогу из дома в офис и обратно. По миру статистику в марте выдал Bloomberg: работа из дома на фоне пандемии привела к тому, что люди стали посвящать ей больше времени каждый день. В США сотрудники увеличили свой рабочий день в среднем почти на 40 %, добавив к нему 3 часа. Это, кстати, самый большой прирост во всем мире.
Фэйсбук и интернет этой весной пестрил постами от СЕО разных компаний с описанием того, что удаленка — это классно, мол, после окончания пандемии коронавируса мы вообще задумываемся над тем, чтобы не возвращать людей в офис. Не буду вдаваться сейчас в серьезные экономические прогнозы и расчеты на будущее, которые, имхо, еще рано делать, но вангую, что за этим стоял расчет на экономию костов на аренду офиса и прочие радости жизни, обеспечивающие сотрудников приятным досугом на работе, а также первоначальные данные о «повышении продуктивности».
За последние недели интенсивность вливаний подобной информации сократилась почти до нуля. Возможно, на это повлияло то, что режим самоизоляции сняли, и люди все-таки стали возвращаться на работу в офис. Или то, что удаленная работа с той самой временно возросшей производительностью не оправдала себя.
Учитывая специфику моей деятельности (я работаю HR-директором в компании ДомКлик, которая на текущий день насчитывает около 800 сотрудников), я часто и много общаюсь с людьми. Проведя ряд встреч, которые я могу назвать доверительными, с нашими сотрудниками, выяснила, что:
Кстати, вот вам для примера динамика деплоев наших разработчиков. В апреле виден явный рост активности, однако уже к июню она снова вернулась к докарантинным показателям. У людей, судя по всему, началась хорошая теплая летняя погода, которая умножилась на усталость от беспрерывной домашней работы, — вот и результат. Тут еще стоит добавить, что в период майских праздников у людей так же просела производительность, а потом стали открываться магазины, бары и рестораны, что так же сместило фокус людей на личное. А сейчас мы снова видим рост рабочей активности, который обусловлен тем, что сотрудники начали выходить на работу в офис.
В общем, есть стойкое ощущение, что массовый вынужденный переход на удаленную работу, случившийся с нами в этом году, можно назвать интересным, но противоречивым опытом, как для каждого человека в отдельности, так и для бизнеса в целом. Остается только наблюдать, что будет с нами в новых послекоронавирусных реалиях.
Итого, несколько выводов по статье:
Будет интересно услышать в комментариях ваши истории вынужденной весенней удаленки, как отдельно взятых сотрудников, так и компаний — как дался переход, что думаете по поводу перспектив такой работы для себя в дальнейшем? Как сильно отразился период самоизоляции на вашем эмоциональном состоянии?
Спасибо за внимание и не болейте. Ни коронавирусом, ни кукухой!
За последние пару месяцев около трети работающего населения России получили первый опыт работы на «удаленке», в процессе адаптации к которой многим открылась совершенно новая реальность, которая оказалось существенно глубже и противоречивей, чем существовавшие до этого представления о ней.
Википедия подсказывает, что удалённая работа, или работа на дому (также дистанционная работа; подразумевается фриланс в случае отсутствия постоянного работодателя) — форма занятости, при которой работодатель и наёмный работник (или заказчик и исполнитель) находятся на расстоянии друг от друга, передавая и получая техническое задание, результаты труда и оплату при помощи современных средств связи.
Иными словами, это форма рабочего взаимодействия между заказчиком и исполнителем, которая была выбрана ими осознанно по ряду факторов — нахождение в разных странах, невозможность личного присутствия сотрудника в офисе и т.д.
Плюс каждый из нас (говорю сейчас за IT-индустрию, и не думаю, что у кого-то опыт будет слишком сильно отличаться от моего) мог частично воспользоваться благами удаленки — поработать день-два из дома, приболеть и провести в полулежачем положении за компом неделю, уехать в другую страну и в случае чего без проблем взять ноут и тушить пожары на проде — это были и есть достаточно распространенные явления в работе каждого из нас.
Тут, конечно, стоит еще упомянуть, что «удаленная работа» и «самоизоляция» (то, с чем мы по факту столкнулись) — это совсем разные истории.
То, с чем мы столкнулись этой весной, не было удаленной работой в ее типичном понимании. Перейдя на самоизоляцию, мы оказались запертыми в четырех стенах без возможности жить привычной жизнью — сходить в кино, в бар, съездить в гости к родителям или друзьям, просто прогуляться в парке, — еще свежи воспоминания про то, как нужно было сделать QR-код, чтобы выйти в магазин или выкинуть мусор. Т.е. все блага, которые всю жизнь были доступны нам, работающим в офисе, и ребятам с удаленным рабочим местом, разом перестали быть доступными.
Общение в офисе для многих является привычной частью рутины, которая вносит разнообразие в рабочий день, оживляет его. Присутствие в офисе позволяет делиться сомнениями и переживаниями, выплескивать эмоции, связанные с рабочими моментами и получать живую поддержку и отклик. А для людей, кто по каким-то причинам на текущем жизненном этапе живет один и не находится в отношениях, ребята на работе нередко составляют большую часть круга общения и служат ключевым источником эмоциональной поддержки.
Ну и здесь стоит учесть дополнительно тот факт, что мы теперь не работаем в одном помещении, не встречаемся на регулярные 1-1 личные встречи, что делает нас менее уверенными в сигналах, которые мы получаем от наших руководителей, — ведь многие наши коммуникации построены на языке тела — мимика, движения руками, занимаемая поза при разговоре с другими (да-да, все помнят про закрытость собеседника, когда у него руки сложены на груди).
Если углубиться в нейрохимическую сторону вопроса, наверное, уже ни для кого не ново слово «окситоцин». Если кратко, это социальный нейромедиатор, который необходим нам для того, чтобы чувствовать себя счастливыми. Он дарит нам ощущение поддержки и единства, сплачивает перед лицом бед и катастроф, а его нехватка приводит к войнам и разобщает настолько, что мы перестаем сопереживать друг другу. А вот прикосновения к людям, которые нам нравятся, с кем мы обнимаемся, жмем друг другу руки, даже просто находимся в одной комнате с теми, кто нам по-человечески симпатичен — это всё-всё про окситоцин.
Масштабное исследование нейроэкономиста Пола Зака (краткое литературное содержание которого есть в этом TED talk) показало, что если в компании информация распространяется беспрепятственно, широко, содержательно и живо, отношения между коллегами выстраиваются целенаправленно, а руководители открыто просят поддержки, то вовлеченность людей в работу возрастает на 76 %, энергичность сотрудников — на 106 %, а продуктивность — на 50 %. Также на 29 % увеличивается удовлетворенность сотрудников своей жизнью и на 40 % снижается количество эпизодов выгорания. Зак проверил уровни окситоцина в крови тысяч служащих различных отраслей и культур и выяснил, что доверие и стремление к цели взаимно усиливают друг друга, создавая механизм повышения окситоцина на более длительный период. Таким образом, живые, крепкие и активные сообщества, реальная поддержка коллег — это важный компонент счастья и краеугольный камень устойчивости.
Кстати, я уже писала про эмоциональное выгорание и заботу работодателя о его предупреждении у сотрудников тут
Что мы имеем сейчас?
Раньше, когда все рядом сидели, можно было просто повернуться и что-то спросить. Теперь поди разбери свободен ли человек, какое у него настроение, готов ли он общаться. Усложнилась работа, которая непосредственно зависит от прямого контакта с людьми: по видеосвязи или в процессе телефонного разговора сложнее установить эмоциональный контакт и наладить доверительные отношения.
Да и Zoom Wine Meetings, которые достаточно быстро завоевали оголодавшие по общению и эмоциональному контакту умы людей, так же быстро и сошли на нет.
Как следствие, недостаток окситоцина стал прогрессировать, появились первые тревожные симптомы вроде незнания, куда себя деть, когда переделана вся работа, переубрана вся квартира, выпит весь чай, а от кино уже подташнивает.
Уже сейчас у многих людей, которые были вынуждены перейти на удаленную работу и самоизолироваться в связи с коронавирусом, у достаточно большого количества людей диагностируются упаднические состояния, которые связаны не только с недостатком окситоцина, а также со страхом заразиться и с беспокойством за свое финансовое состояние.
За первый квартал 2020 года спрос на профессиональную психологическую помощь в России рекордно вырос: скачок составил 400 процентов по сравнению с тем же периодом прошлого года. При этом с конца марта до середины мая популярность специалистов увеличилась на 69 процентов относительно 2019 года.
Судя по ряду исследований, продолжительность рабочего дня сотрудников у многих компаний в России за период пандемии выросли — в среднем, минимум на два часа. Это легко объясняется тем, что человек перестал тратить время на дорогу из дома в офис и обратно. По миру статистику в марте выдал Bloomberg: работа из дома на фоне пандемии привела к тому, что люди стали посвящать ей больше времени каждый день. В США сотрудники увеличили свой рабочий день в среднем почти на 40 %, добавив к нему 3 часа. Это, кстати, самый большой прирост во всем мире.
Фэйсбук и интернет этой весной пестрил постами от СЕО разных компаний с описанием того, что удаленка — это классно, мол, после окончания пандемии коронавируса мы вообще задумываемся над тем, чтобы не возвращать людей в офис. Не буду вдаваться сейчас в серьезные экономические прогнозы и расчеты на будущее, которые, имхо, еще рано делать, но вангую, что за этим стоял расчет на экономию костов на аренду офиса и прочие радости жизни, обеспечивающие сотрудников приятным досугом на работе, а также первоначальные данные о «повышении продуктивности».
За последние недели интенсивность вливаний подобной информации сократилась почти до нуля. Возможно, на это повлияло то, что режим самоизоляции сняли, и люди все-таки стали возвращаться на работу в офис. Или то, что удаленная работа с той самой временно возросшей производительностью не оправдала себя.
Учитывая специфику моей деятельности (я работаю HR-директором в компании ДомКлик, которая на текущий день насчитывает около 800 сотрудников), я часто и много общаюсь с людьми. Проведя ряд встреч, которые я могу назвать доверительными, с нашими сотрудниками, выяснила, что:
- на удаленке больше всего не хватало атмосферы офиса и обустроенного рабочего места, снабженного необходимой техникой;
- домашние дела и домочадцы в скором времени стали сбивать с рабочего настроя;
- через некоторое время стала чувствоваться сильная нехватка общения с коллегами — как по рабочим вопросам, так и по неформальным: сходить на обед, покурить и т.д.
Кстати, вот вам для примера динамика деплоев наших разработчиков. В апреле виден явный рост активности, однако уже к июню она снова вернулась к докарантинным показателям. У людей, судя по всему, началась хорошая теплая летняя погода, которая умножилась на усталость от беспрерывной домашней работы, — вот и результат. Тут еще стоит добавить, что в период майских праздников у людей так же просела производительность, а потом стали открываться магазины, бары и рестораны, что так же сместило фокус людей на личное. А сейчас мы снова видим рост рабочей активности, который обусловлен тем, что сотрудники начали выходить на работу в офис.
В общем, есть стойкое ощущение, что массовый вынужденный переход на удаленную работу, случившийся с нами в этом году, можно назвать интересным, но противоречивым опытом, как для каждого человека в отдельности, так и для бизнеса в целом. Остается только наблюдать, что будет с нами в новых послекоронавирусных реалиях.
Итого, несколько выводов по статье:
- Делать поспешные выводы о том, как круто было бы перейти всем компаниям по максимуму на удаленную работу, на текущий день достаточно опрометчиво. Стоит помнить, что за временно возросшей продуктивностью и количеством отработанных часов может последовать резкий спад в связи с психологическими перекосами сотрудников.
- Люди годами функционировали в свободном социуме, выстраивая связи, привыкая видеть и чувствовать реакцию на свои слова, действия, работу от своих коллег и руководителей вживую (вспоминаем про окситоцин). Ожидать, что за несколько месяцев эти же люди перестроятся на абсолютно новый формат работы и общения, и останутся при этом в добром физическом и моральном состоянии — глупо.
- Думаю, что 2021 год будет годом кризиса, в первую очередь, психологических проблем. Отложенный эффект переживаний из-за ситуации с вирусом, экономическим кризисом, недостатком живого общения и прочих вещей еще вылезет нам всем боком.
- Формат смешанной работы — часть дней из дома или любого другого места, часть из офиса — получит широкое распространение и позволит сохранить то, что мы все называем командным духом и вовлеченностью. Также уверена, что есть и команды/компании, которые возьмут за цель переход на удаленную работу в ближайший год.
- Ну и напоследок. На удаленку вышли, поработали, немного посходили с ума или, наоборот, наслаждались тишиной и домашним спокойствием. А теперь пришла пора снова возвращаться в офис, что для многих так же станет очередным эмоциональным перекосом, который ляжет сверху всех вышеперечисленных переживаний. В интересное время живем, дорогие читатели, в интересное.
Будет интересно услышать в комментариях ваши истории вынужденной весенней удаленки, как отдельно взятых сотрудников, так и компаний — как дался переход, что думаете по поводу перспектив такой работы для себя в дальнейшем? Как сильно отразился период самоизоляции на вашем эмоциональном состоянии?
Спасибо за внимание и не болейте. Ни коронавирусом, ни кукухой!
