Если вбить в поисковик слово «цветомузыка», вы увидите многочисленные объявления о продаже советского дискотечного оборудования, которое наверняка помнят те, чьё детство пришлось на 80-е. Колонки с лампочками, вращающиеся ночники, цветные фонари были тогда почти в каждом доме.
В больших концертных залах проходили цветомузыкальные концерты, а в Казани и других городах проводились научные конференции, на которых учёные делились достижениями в сфере цветомузыкальной инженерии. Цветомузыкальные технологии использовались для решения проблемы сенсорной депривации во время долгих космических полетов. Проще говоря, чтобы не сойти с ума в космическом корабле, космонавты проводили время перед светорелаксирующими экранами.
Меня зовут Роман Крылов, я восстанавливаю и коллекционирую советские цветомузыкальные устройства. С декабря в Яндекс Музее в Москве и Санкт-Петербурге проходит выставка моей коллекции, она завершится 31 января. В этой статье я расскажу об экспонатах, но сначала немного поговорим об истории появления самой цветомузыки.
Когда я открыл для себя советскую цветомузыку, то понял, что она и есть самое великолепное воплощение ушедшей эпохи — космической эры. Я начал копаться в истории и обнаружил, что цветомузыка появилась очень давно. Не буду сильно углубляться — остановлюсь на двух людях, которые сделали, на мой взгляд, самый весомый вклад в объединение музыки и света.
На рубеже девятнадцатого и двадцатого веков человечество заинтересовалось возможностью чувств выходить за рамки привычного восприятия. Например, некоторые люди «видят» звук или «слышат» цвет. Этот феномен считается когнитивным нарушением и называется синестезией — подменой свойств одной функции мозга свойствами другой.
Кстати, в обществе немало синестетиков — одни исследователи полагают, что некоторая степень синестезии есть у одного из 2000 человек, другие сообщают об одном случае из 300 или даже больше — одном из 23. У композиторов и музыкантов синестезия встречается особенно часто.
Александр Скрябин был первым синестетиком от академической школы. Он считается автором первой научной концепции синтеза света и звука, которую он воплотил в жизнь в своём знаменитом произведении «Прометей» 1910 года. Другое название композиции — «Поэма огня». Впервые в истории в музыкальной партитуре было прописано световое сопровождение.
В партитуре появилась партия света — Luce. Как её исполнять, в начале двадцатого века никто не знал, поэтому на концертах её просто игнорировали.
«Прометей» произвёл фурор в научном музыкальном мире. Правда, когда Скрябин писал симфонию, технические возможности цветомузыкальной аппаратуры были весьма ограничены. Сейчас тот самый аппарат, с помощью которого исполняли «Поэму огня», находится в музее Скрябина, и на нём можно поиграть.
Первый в мире светомузыкальный аппарат, созданный по задумке Скрябина его другом — инженером Андреасом Мозером
Ничего большего на тот момент, к сожалению, изобрести не могли. Но Скрябин понимал, что у направления огромное будущее и придут времена, когда технологии позволят не просто механически нажимать на кнопочки и зажигать лампочки, но и комплексно воздействовать на все органы чувств.
Перейдём к яркому представителю следующей эпохи, который развил идеи предшественников и вдохновил меня начать собирать коллекцию. Булат Галеев — глава научно-исследовательского института экспериментальной эстетики «Прометей». Институт занимался всем, что светилось в Советском Союзе, от световых систем для космических целей до светодинамической архитектуры.
Булат Галеев с светомузыкальным инструментом «Кристалл», 1966 год
Галеев был пионером новой эры цветомузыки. Как и Скрябин, он считал, что исследователи достигли потолка технических возможностей, однако настанут времена, когда цветомузыка выйдет на новый уровень. Именно на период его работы пришёлся и расцвет, и закат аналоговой эры.
Он создал огромное количество проектов и инструментов — и был, кстати, удивительно гибким человеком, которому удавалось лавировать между идеологией и своими увлечениями. В советские годы не жаловали изобретения, которые не несли в себе коммунистическую идею. «Прометею» удалось сделать цветомузыку новым видом искусства. Сотрудники института выпускали теоретическую и техническую литературу, популяризируя это увлечение среди советской молодёжи.
Выставка в Яндекс Музее
Галеев не писал музыку — он занимался только светом и синтезом света и музыки, но его жена была талантливейшей исполнительницей на фортепиано. Она играла Скрябина, в то время как он воплощал идеи великого композитора. Это был союз музыканта и инженера, целый культурный феномен. Булат Галеев был человеком науки, но также стал членом Союза кинематографистов и вошёл во все элитные художественные общества.
В советские времена почти любой большой проект имел либо военное, либо космическое назначение, и весь научно-технический прогресс двигался благодаря этим отраслям. Но космическая утопия не случилась. Последним десятилетием больших футуристических проектов стали 80-е.
Мне очень нравится эта цитата, потому что она отражает то, к чему мы в итоге пришли — к потреблению развлечений. Мы слишком мало анализируем, как и кем они создаются, для нас это второстепенная информация. Мне же хотелось узнать больше о пионерах медиаискусства.
Около десяти лет я занимался скупкой муранского стекла в Италии, его первичной реставрацией и перепродажей. Мне всегда нравился стиль Space Age — космической эры. Она пришлась на 60-е и 70-е, её эстетику прекрасно воплотили в своих работах муранские творцы.
Совершенно случайно в поисках вещей на Авито я наткнулся на странные советские цветомузыкальные светильники тех же лет, и они мне очень понравились. Это было идеальное воплощение советского Space Age. Потом я стал искать объявления, изучать, как были изобретены и как производились такие вещи. В итоге я выкупил больше ста устройств, если не считать самодельные варианты. За некоторыми светильниками ездил сам, где-то просил других людей помочь с покупкой.
На переднем плане расположено одно из изобретений НИИ «Прометей» — «Диско». Установка из нескольких ламп накаливания и трафаретов проецировала красочные световые образы, реагируя на музыку, и могла управляться как вручную, так и автоматически.
Всего в СССР выпускалось около 80 разных моделей цветомузыкальных бытовых устройств. Это феноменальная цифра — я даже не уверен, что Советский Союз производил столько разных моделей одежды. А вот цветомузыки почему-то было много. Мне удалось найти почти все модели.
Первые экспонаты — «Электроника» и «Феникс» — были в хлам разбиты на почте. Я устроил такой скандал, что теперь, когда прихожу получать посылки, у меня даже паспорт не просят. Говорят: «Роман? Мы уже знаем». Какие-то небольшие объекты всё же можно отправлять почтой.
Слева в самом центре — светильник «Феникс», похожий на круглую гармошку. Выпускался предположительно с 1988 года Смоленским заводом «Измеритель».
Так мне удавалось заполучить крутые вещи, но, например, у экранов «Ростов-Дон» маленькая вероятность доехать живыми — в них два витражных стекла. За одним из таких экранов я шесть часов ехал на поезде. И вот в горах, где нет почти ничего, кроме коровников, стоит столовка, и там мигают эти экраны.
«Ростов-Дон» выпускался с 1982 года Ростовским РПО «Горизонт». Экраны были двух типов: «Радуга» или «Фантазия» (на фото — последний вариант).
Реставрацией занимается нанятый мной электрик. Он опирается исключительно на собственные знания, инструкции не нужны. Если человек разбирается в компьютерах на уровне пайки плат, с починкой подобной аппаратуры он не ошибётся. Цветомузыкальные устройства устроены гораздо проще, чем аудиоаппаратура, в которой много сложной механики. При желании восстановить советскую цветомузыку может каждый, кто немного понимает в электронике.
Существуют серийные модели, о которых нет никаких упоминаний. Обычно раздобыть информацию можно в старых каталогах: всё, что производилось в Советском Союзе, было каталогизировано. Однако периодически всплывают устройства, которые нигде не описаны, хотя это достаточно сложные и интересные серийные объекты.
Мне захотелось докопаться до правды. Кое у кого из продавцов была информация о происхождении светильников. Например, однажды мне рассказали, что установка была произведена в экспериментальной партии на заводе в Ижевске, но до розничных продаж дело не дошло, потому что начальство и персонал забрали всё себе. На этом экспериментальная партия закончилась, и больше таких установок не выпускали.
У этой истории был ещё и интересный финансовый аспект. Так как всё производилось на базе больших военных заводов, на них могли выпускать так называемые конверсионные экспериментальные партии. Вся прибыль от продажи в таких случаях возвращалась на завод, должна была пойти на его развитие. Она не оседала в партии и не перераспределялась.
Руководство заводов видело в таких проектах возможность дополнительного заработка. Иначе сложно объяснить феномен, почему выпускалось так много разных и сложных устройств, причём очень дорогих — одно устройство могло стоить 240 рублей, другое — 600. Это большие деньги. Самая топовая акустика, весь набор — усилитель, проигрыватель и колонки — стоили 400 рублей, почти как цветной телевизор. Не знаю, кто мог позволить себе такие игрушки. На руках у людей подобной техники осталось мало, многое выкупил я.
Вокруг Москвы особенно сложно что-то найти. В основном цветомузыка сохранилась в отдалённых уголках нашей родины: Иркутске, Красноярске, Нижнем Тагиле, Тамбове — именно там находились производства. Оборудование оседало у людей из тех мест, а теперь иногда всплывает в гаражах. К сожалению, многие не понимают ценности этих вещей.
Всего в коллекции около 100 приборов, среди которых есть повторы. Я выкупил практически всё, что было на Авито.
77 моделей, которые я собрал, — это и есть весь спектр выпускавшихся устройств, плюс совершенно удивительные безымянные вещи. Повезло, что многое досталось мне за копейки, в том числе приборы Галеева.
Чтобы хранить коллекцию, я купил стенки с несколькими секциями и заставил ими всю гостиную, как и полагается в советской квартире. В три слоя туда влезло всё. Устройства были будто специально созданы для этих советских стенок. Так что коллекция выглядит аккуратно, а вовсе не как безумный музей.
Также я собрал «кунсткамеру» c самодельными устройствами, которые остались у людей в гаражах. Очень трогательный жанр. Криповые, но милые установки создают особенную атмосферу. В научно-технических журналах было огромное количество информации о том, как сделать цветомузыку, а благодаря Галееву и его соратникам возникла мода на такие устройства. В 70-е многие люди занималась созданием собственных приборов.
Простейшее устройство, схема которого приведена ниже, основано на тиристоре. На низких частотах зажигается красный цвет, на высоких — жёлтый, на средних — зелёный. В таких приборах интересен именно дизайн, реализация световой части. Программирование не применялось, поскольку всю работу выполняла автоматика. В журналах для радиолюбителей всегда было много схем по созданию цветомузыки.
Чтобы запустить цветомузыку, нужен источник звука. Это может быть большая система или маленькая, виниловый проигрыватель, радио или электрофон. Так как устройства предназначались для бытового использования, предполагалось, что у человека уже есть, к чему подключаться. Оставалось соединить аудиовход с аудиовыходом, предварительно прочитав подробнейшую инструкцию.
Без источника звука такой прибор не имеет смысла, потому что его работа — создавать, в смешной советской формулировке, «световое сопровождение музыкальных фонограмм». Современному человеку сложно объяснить, зачем это нужно. Поставил такую штуку, подключил к ней музыку, сидишь и смотришь. Даже звучит чудаковато!
Сейчас почти в каждой умной колонке есть цветомузыка, и сценические шоу-технологии — это тоже она. Всё работает по похожим схемам, пусть и куда более сложным и продвинутым. А цветоживопись, которая создаётся при помощи графики, переняла от первых цветомузыкальных приборов саму идею.
До 31 января включительно можно увидеть работающую коллекцию в Яндекс Музее. Кстати, распределяя устройства по трём локациям Музея в Москве и Санкт-Петербурге, мы учитывали ещё и то, сколько электричества будет потреблять каждая группа устройств. Если собрать всё в одном месте и включить, вышибет пробки — и у меня в квартире их вышибало не раз. Добавьте к этому, что некоторые приборы ощутимо греются. Лучше не трогать, а просто смотреть и слушать.
Пока шла выставка, я несколько раз выступил с докладом на Вечерах в Музее. Если интересно, посмотрите видео, там я больше говорю про историю и про других людей, помимо Скрябина и Галеева, которые совершили вклад в развитие цветомузыки.
Я считаю, что виджеи должны начинать свой путь с изучения наследия Булата Галеева, чтобы расширить кругозор. Это часть истории, и она никуда не исчезнет. У Галеева есть книжка «Поющая радуга» для школьников средних классов. Там доступным языком описана история и перспективы развития цветомузыки, как он их видел, а ещё даны просто замечательные иллюстрации. «И восстанут над городами всполохи контролируемого северного сияния», — одной из его идей было задействовать атмосферные явления!
Из более реалистичного — все «стекляшки», гастрономы, когда они закрываются по вечерам, превращать в цветомузыкальные объекты. Люди идут зимой с работы, а вокруг всё мигает, красиво светится. Интересно представить, как бы развивались технологии, если бы то утопическое мышление сохранилось. Чтобы вокруг летали экранопланы, а на всех площадях была цветомузыка, и в каждой квартире тоже. Частично это удалось воплотить.
В больших концертных залах проходили цветомузыкальные концерты, а в Казани и других городах проводились научные конференции, на которых учёные делились достижениями в сфере цветомузыкальной инженерии. Цветомузыкальные технологии использовались для решения проблемы сенсорной депривации во время долгих космических полетов. Проще говоря, чтобы не сойти с ума в космическом корабле, космонавты проводили время перед светорелаксирующими экранами.
Меня зовут Роман Крылов, я восстанавливаю и коллекционирую советские цветомузыкальные устройства. С декабря в Яндекс Музее в Москве и Санкт-Петербурге проходит выставка моей коллекции, она завершится 31 января. В этой статье я расскажу об экспонатах, но сначала немного поговорим об истории появления самой цветомузыки.
Два «Прометея»
«Прометей» Скрябина
Когда я открыл для себя советскую цветомузыку, то понял, что она и есть самое великолепное воплощение ушедшей эпохи — космической эры. Я начал копаться в истории и обнаружил, что цветомузыка появилась очень давно. Не буду сильно углубляться — остановлюсь на двух людях, которые сделали, на мой взгляд, самый весомый вклад в объединение музыки и света.
На рубеже девятнадцатого и двадцатого веков человечество заинтересовалось возможностью чувств выходить за рамки привычного восприятия. Например, некоторые люди «видят» звук или «слышат» цвет. Этот феномен считается когнитивным нарушением и называется синестезией — подменой свойств одной функции мозга свойствами другой.
Кстати, в обществе немало синестетиков — одни исследователи полагают, что некоторая степень синестезии есть у одного из 2000 человек, другие сообщают об одном случае из 300 или даже больше — одном из 23. У композиторов и музыкантов синестезия встречается особенно часто.
Александр Скрябин был первым синестетиком от академической школы. Он считается автором первой научной концепции синтеза света и звука, которую он воплотил в жизнь в своём знаменитом произведении «Прометей» 1910 года. Другое название композиции — «Поэма огня». Впервые в истории в музыкальной партитуре было прописано световое сопровождение.
В партитуре появилась партия света — Luce. Как её исполнять, в начале двадцатого века никто не знал, поэтому на концертах её просто игнорировали.
«Прометей» произвёл фурор в научном музыкальном мире. Правда, когда Скрябин писал симфонию, технические возможности цветомузыкальной аппаратуры были весьма ограничены. Сейчас тот самый аппарат, с помощью которого исполняли «Поэму огня», находится в музее Скрябина, и на нём можно поиграть.
Первый в мире светомузыкальный аппарат, созданный по задумке Скрябина его другом — инженером Андреасом Мозером
Ничего большего на тот момент, к сожалению, изобрести не могли. Но Скрябин понимал, что у направления огромное будущее и придут времена, когда технологии позволят не просто механически нажимать на кнопочки и зажигать лампочки, но и комплексно воздействовать на все органы чувств.
НИИ «Прометей» в Казани
Перейдём к яркому представителю следующей эпохи, который развил идеи предшественников и вдохновил меня начать собирать коллекцию. Булат Галеев — глава научно-исследовательского института экспериментальной эстетики «Прометей». Институт занимался всем, что светилось в Советском Союзе, от световых систем для космических целей до светодинамической архитектуры.
Булат Галеев с светомузыкальным инструментом «Кристалл», 1966 год
Галеев был пионером новой эры цветомузыки. Как и Скрябин, он считал, что исследователи достигли потолка технических возможностей, однако настанут времена, когда цветомузыка выйдет на новый уровень. Именно на период его работы пришёлся и расцвет, и закат аналоговой эры.
Он создал огромное количество проектов и инструментов — и был, кстати, удивительно гибким человеком, которому удавалось лавировать между идеологией и своими увлечениями. В советские годы не жаловали изобретения, которые не несли в себе коммунистическую идею. «Прометею» удалось сделать цветомузыку новым видом искусства. Сотрудники института выпускали теоретическую и техническую литературу, популяризируя это увлечение среди советской молодёжи.
Выставка в Яндекс Музее
Галеев не писал музыку — он занимался только светом и синтезом света и музыки, но его жена была талантливейшей исполнительницей на фортепиано. Она играла Скрябина, в то время как он воплощал идеи великого композитора. Это был союз музыканта и инженера, целый культурный феномен. Булат Галеев был человеком науки, но также стал членом Союза кинематографистов и вошёл во все элитные художественные общества.
В советские времена почти любой большой проект имел либо военное, либо космическое назначение, и весь научно-технический прогресс двигался благодаря этим отраслям. Но космическая утопия не случилась. Последним десятилетием больших футуристических проектов стали 80-е.
— Важный сюжет истории «Прометея», необходимый для понимания роли этой уникальной институции в современной культуре, состоит в том, что как это нередко случается, художники предвосхищают и изобретают культурный мейнстрим. Светомузыкальные установки — символы диско-музыки 1980-х — стали обязательным элементом массовой культуры и монетизацией синестетического опыта ничего не подозревающего потребителя развлечений.
Доктор философских наук, профессор Дмитрий Галкин
Мне очень нравится эта цитата, потому что она отражает то, к чему мы в итоге пришли — к потреблению развлечений. Мы слишком мало анализируем, как и кем они создаются, для нас это второстепенная информация. Мне же хотелось узнать больше о пионерах медиаискусства.
Собрать их все
Как появилась и росла коллекция
Около десяти лет я занимался скупкой муранского стекла в Италии, его первичной реставрацией и перепродажей. Мне всегда нравился стиль Space Age — космической эры. Она пришлась на 60-е и 70-е, её эстетику прекрасно воплотили в своих работах муранские творцы.
Совершенно случайно в поисках вещей на Авито я наткнулся на странные советские цветомузыкальные светильники тех же лет, и они мне очень понравились. Это было идеальное воплощение советского Space Age. Потом я стал искать объявления, изучать, как были изобретены и как производились такие вещи. В итоге я выкупил больше ста устройств, если не считать самодельные варианты. За некоторыми светильниками ездил сам, где-то просил других людей помочь с покупкой.
На переднем плане расположено одно из изобретений НИИ «Прометей» — «Диско». Установка из нескольких ламп накаливания и трафаретов проецировала красочные световые образы, реагируя на музыку, и могла управляться как вручную, так и автоматически.
Всего в СССР выпускалось около 80 разных моделей цветомузыкальных бытовых устройств. Это феноменальная цифра — я даже не уверен, что Советский Союз производил столько разных моделей одежды. А вот цветомузыки почему-то было много. Мне удалось найти почти все модели.
Первые экспонаты — «Электроника» и «Феникс» — были в хлам разбиты на почте. Я устроил такой скандал, что теперь, когда прихожу получать посылки, у меня даже паспорт не просят. Говорят: «Роман? Мы уже знаем». Какие-то небольшие объекты всё же можно отправлять почтой.
Слева в самом центре — светильник «Феникс», похожий на круглую гармошку. Выпускался предположительно с 1988 года Смоленским заводом «Измеритель».
Так мне удавалось заполучить крутые вещи, но, например, у экранов «Ростов-Дон» маленькая вероятность доехать живыми — в них два витражных стекла. За одним из таких экранов я шесть часов ехал на поезде. И вот в горах, где нет почти ничего, кроме коровников, стоит столовка, и там мигают эти экраны.
«Ростов-Дон» выпускался с 1982 года Ростовским РПО «Горизонт». Экраны были двух типов: «Радуга» или «Фантазия» (на фото — последний вариант).
Реставрацией занимается нанятый мной электрик. Он опирается исключительно на собственные знания, инструкции не нужны. Если человек разбирается в компьютерах на уровне пайки плат, с починкой подобной аппаратуры он не ошибётся. Цветомузыкальные устройства устроены гораздо проще, чем аудиоаппаратура, в которой много сложной механики. При желании восстановить советскую цветомузыку может каждый, кто немного понимает в электронике.
Секреты производства цветомузыки
Существуют серийные модели, о которых нет никаких упоминаний. Обычно раздобыть информацию можно в старых каталогах: всё, что производилось в Советском Союзе, было каталогизировано. Однако периодически всплывают устройства, которые нигде не описаны, хотя это достаточно сложные и интересные серийные объекты.
Мне захотелось докопаться до правды. Кое у кого из продавцов была информация о происхождении светильников. Например, однажды мне рассказали, что установка была произведена в экспериментальной партии на заводе в Ижевске, но до розничных продаж дело не дошло, потому что начальство и персонал забрали всё себе. На этом экспериментальная партия закончилась, и больше таких установок не выпускали.
У этой истории был ещё и интересный финансовый аспект. Так как всё производилось на базе больших военных заводов, на них могли выпускать так называемые конверсионные экспериментальные партии. Вся прибыль от продажи в таких случаях возвращалась на завод, должна была пойти на его развитие. Она не оседала в партии и не перераспределялась.
Руководство заводов видело в таких проектах возможность дополнительного заработка. Иначе сложно объяснить феномен, почему выпускалось так много разных и сложных устройств, причём очень дорогих — одно устройство могло стоить 240 рублей, другое — 600. Это большие деньги. Самая топовая акустика, весь набор — усилитель, проигрыватель и колонки — стоили 400 рублей, почти как цветной телевизор. Не знаю, кто мог позволить себе такие игрушки. На руках у людей подобной техники осталось мало, многое выкупил я.
Вокруг Москвы особенно сложно что-то найти. В основном цветомузыка сохранилась в отдалённых уголках нашей родины: Иркутске, Красноярске, Нижнем Тагиле, Тамбове — именно там находились производства. Оборудование оседало у людей из тех мест, а теперь иногда всплывает в гаражах. К сожалению, многие не понимают ценности этих вещей.
Всего в коллекции около 100 приборов, среди которых есть повторы. Я выкупил практически всё, что было на Авито.
77 моделей, которые я собрал, — это и есть весь спектр выпускавшихся устройств, плюс совершенно удивительные безымянные вещи. Повезло, что многое досталось мне за копейки, в том числе приборы Галеева.
Чтобы хранить коллекцию, я купил стенки с несколькими секциями и заставил ими всю гостиную, как и полагается в советской квартире. В три слоя туда влезло всё. Устройства были будто специально созданы для этих советских стенок. Так что коллекция выглядит аккуратно, а вовсе не как безумный музей.
Сделай сам
Также я собрал «кунсткамеру» c самодельными устройствами, которые остались у людей в гаражах. Очень трогательный жанр. Криповые, но милые установки создают особенную атмосферу. В научно-технических журналах было огромное количество информации о том, как сделать цветомузыку, а благодаря Галееву и его соратникам возникла мода на такие устройства. В 70-е многие люди занималась созданием собственных приборов.
Простейшее устройство, схема которого приведена ниже, основано на тиристоре. На низких частотах зажигается красный цвет, на высоких — жёлтый, на средних — зелёный. В таких приборах интересен именно дизайн, реализация световой части. Программирование не применялось, поскольку всю работу выполняла автоматика. В журналах для радиолюбителей всегда было много схем по созданию цветомузыки.
Как это работало
Чтобы запустить цветомузыку, нужен источник звука. Это может быть большая система или маленькая, виниловый проигрыватель, радио или электрофон. Так как устройства предназначались для бытового использования, предполагалось, что у человека уже есть, к чему подключаться. Оставалось соединить аудиовход с аудиовыходом, предварительно прочитав подробнейшую инструкцию.
Без источника звука такой прибор не имеет смысла, потому что его работа — создавать, в смешной советской формулировке, «световое сопровождение музыкальных фонограмм». Современному человеку сложно объяснить, зачем это нужно. Поставил такую штуку, подключил к ней музыку, сидишь и смотришь. Даже звучит чудаковато!
Ещё одна гифка
Где теперь обитает цветомузыка
Сейчас почти в каждой умной колонке есть цветомузыка, и сценические шоу-технологии — это тоже она. Всё работает по похожим схемам, пусть и куда более сложным и продвинутым. А цветоживопись, которая создаётся при помощи графики, переняла от первых цветомузыкальных приборов саму идею.
До 31 января включительно можно увидеть работающую коллекцию в Яндекс Музее. Кстати, распределяя устройства по трём локациям Музея в Москве и Санкт-Петербурге, мы учитывали ещё и то, сколько электричества будет потреблять каждая группа устройств. Если собрать всё в одном месте и включить, вышибет пробки — и у меня в квартире их вышибало не раз. Добавьте к этому, что некоторые приборы ощутимо греются. Лучше не трогать, а просто смотреть и слушать.
Пока шла выставка, я несколько раз выступил с докладом на Вечерах в Музее. Если интересно, посмотрите видео, там я больше говорю про историю и про других людей, помимо Скрябина и Галеева, которые совершили вклад в развитие цветомузыки.
Я считаю, что виджеи должны начинать свой путь с изучения наследия Булата Галеева, чтобы расширить кругозор. Это часть истории, и она никуда не исчезнет. У Галеева есть книжка «Поющая радуга» для школьников средних классов. Там доступным языком описана история и перспективы развития цветомузыки, как он их видел, а ещё даны просто замечательные иллюстрации. «И восстанут над городами всполохи контролируемого северного сияния», — одной из его идей было задействовать атмосферные явления!
Из более реалистичного — все «стекляшки», гастрономы, когда они закрываются по вечерам, превращать в цветомузыкальные объекты. Люди идут зимой с работы, а вокруг всё мигает, красиво светится. Интересно представить, как бы развивались технологии, если бы то утопическое мышление сохранилось. Чтобы вокруг летали экранопланы, а на всех площадях была цветомузыка, и в каждой квартире тоже. Частично это удалось воплотить.
