Прежде чем перейти к статье, хочу вам представить, экономическую онлайн игру Brave Knights, в которой вы можете играть и зарабатывать. Регистируйтесь, играйте и зарабатывайте!
В фильме «Без обид» с Дженнифер Лоуренс есть сцена, где её одежда загорается. Она держится на капоте автомобиля, который на скорости въезжает на переполненный пляж и врезается в барбекю, после чего из него вылетают горящие угли. Однако пламя выглядит совершенно непохоже на то, что мы видим в жизни. Оно кажется пластмассовым и неоново-жёлтым, направленным прямо вверх. Даже в подобной халтурной комедии этот эффект выглядит раздражающе неубедительным.
И это не единственный пример. Сгенерированный компьютером огонь можно часто увидеть в фильмах, и повсюду он выглядит ужасно. Пожары в домах из прошлогодних «Банши Инишерина» и «Достать ножи: Стеклянная луковица» выглядят так, как будто их вручную нарисовали поверх кадров фильма. То же самое справедливо для сериала «Медведь» и нескольких пожаров в «Стране пожаров». В «Игре престолов» дыхание драконов было реализовано при помощи настоящих огнемётов на подъёмных кранах; в спинофе этого сериала «Дом Дракона» магические существа извергали цифровой огонь. Из всех очевидных спецэффектов в последних фильмах франшиз «Тор» и «Стражи Галактики» сильнее всего выделялось пламя — плоское, пересыщенное и подвергнутое motion smoothing.
Ещё не так давно CGI не было, поэтому единственным способом снять в фильме огонь было разжигание перед камерой настоящего пламени. Десятки лет пиротехники Голливуда поджигали реквизит, транспорт и каскадёров, часто в непосредственной близости от звёзд кино и детей. Дома сжигали для рекламы дезодорантов, а Pink Floyd однажды подожгли человека, просто потому что решили, что это будет выглядеть круто на обложке альбома. В редких случаях это приводило к ранениям или даже смерти, но подобное не могло удержать создателей фильмов от использования эффекта, которого нельзя было достичь никаким иным образом.
Истина в том, что даже сегодня нет настоящей замены для реального пламени, несмотря на то, что практически всё остальное можно имитировать при помощи пикселей. Огонь сложен и непредсказуем — он полупрозрачен, его цвет меняется в зависимости от температуры и он искажает окружающий его свет. Поэтому его сложно симулировать, даже на самых мощных современных графических рабочих станциях. Однако примерно в прошлом десятилетии большинство студий всё равно перешло на цифру. «Режиссёры обычно хотят, чтобы весь огонь был реальным и находился в кадре», — рассказывает руководитель по спецэффектам и специалист по пиротехнике «Игры престолов» Сэм Конвей, поставивший рекорд, умудрившись поджечь 73 каскадёра за один сезон (никто при этом не пострадал). «Но спустя какое-то время они начинают спрашивать: сколько времени придётся готовить сцену после каждого дубля? А при работе с огнём заново готовить практически нечего, вся сцена сгорает. Это заставляет их переходить на цифру, потому что им не нравится подобное давление».
В мире есть только одна Дженнифер Лоуренс, поэтому создатели «Без обид» решили не поджигать её по-настоящему. «Если поджигаешь кого-то на движущейся машине, его трудно потушить», — рассказывает руководитель по спецэффектам и сооснователь занимающейся визуальными эффектами компании Brainstorm Digital Ричард Фридландер. (В фильме эффект был создан сочетанием CGI и кадров из фильмотеки.) Даже если бы они подожгли Дженнифер, это могло остаться незаметным; при неподходящих условиях реальное пламя может быть упрямо нефотогеничным. «На ярко освещённом солнцем пляже, где автомобиль движется так быстро и сдувает пламя, вы бы его не увидели. Может быть, заметно было бы немного дыма, но на этом всё», — говорит Фридландер.
Но он всё равно предпочитает реальное пламя его цифровой альтернативе. «Компьютерная вода стала лучше, дым и летящий песок тоже выглядят уже вполне реально». В «Без обид» полно цифровых отрендеренных объектов — машин, деревьев, даже целый поезд — и зритель ни за что не поймёт, что они ненастоящие. «Однако с компьютерным пламенем у индустрии спецэффектов по-прежнему есть серьёзные проблемы. Оно выглядит не очень хорошо, и мы стараемся по возможности его не использовать», — признаётся Фридландер.
Художники по спецэффектам обычно любят включать хотя бы небольшое количество настоящего огня. В идеале съёмочная группа снимает в сцене несколько реальных источников огня, чтобы их можно было скомбинировать и дополнить сгенерированными компьютером. Это помогает художникам понимать, как оно должно выглядеть, чтобы сочетаться с окружением. Увы, это возможно не всегда. «Иногда быстрее и экономнее просто сбросить всю эту работу на художников цифровых эффектов и сказать: „Разбирайтесь сами“», — говорит Фридландер. Имея достаточно времени, они иногда могут сделать огонь более презентабельным. Но Фридландер отмечает, что сцена с пламенем в «Без обид» была частью досъёмок, которые проводили всего за месяц до выхода фильма в кинотеатры, то есть у художников по спецэффектам оставалась всего пара недель.
Иногда проблема заключается в цветокоррекции. Пламя создаёт интенсивные оттенки; критически важно, чтобы любые изменения оставались в определённом спектре, в противном случае пламя может показаться неестественно ярким или тёмным. На самом деле, при современной цифровой киносъёмке выполняется такой объём постпродакшен-обработки, что даже реальный огонь может подвергнуться тем же проблемам, что и компьютерный. Конвей вспоминает работу над одним из взрывов в «Телохранителе киллера»: «Сам взрыв был прекрасен, но потом с ним поигрались, и на экране он стал выглядеть отвратительно. Для меня это было ужасным и постыдным».
Отцом Конвея был Ричард Конвей, художник по спецэффектам, поработавший над более чем шестьюдесятью фильмами, в том числе Бразилия, Индиана Джонс и храм судьбы и «Карта человеческого сердца», в котором воссоздана бомбардировка Дрездена. «Он использовал масштабные модели, реальный огонь и факелы. Всё снималось в кадре и выглядело потрясающе. Когда сцена простая, зритель сразу ощущает её естественность. Но современные фильмы, особенно про супергероев, похожи на мультфильмы. В них слишком много действия, и ничто из происходящего на экране нереально», — рассказывает Конвей.
Возможно, реальное пламя скоро станет чем-то выглядящим неестественно. Я поймал это ощущение, когда пересматривал триллер 1991 года «Обратная тяга» о команде чикагских пожарных, ловящих поджигателя; в этом фильме собрана полудюжина самых напряжённых сцен с огнём за всю историю кино. По сравнению с финалом фильма (взрывом на химическом заводе) взрыв атомной бомбы в «Оппенгеймере» похож на бенгальский огонь. Каждая поверхность в здании живёт, покрытая ревущими, полномасштабными, богато окрашенными языками пламени, каждый из которых имеет собственную индивидуальность.
Режиссёр фильма Рон Ховард сказал мне, что изначально планировал дополнить реальный огонь «Обратной тяги» примитивным в то время CGI. Затем, за несколько недель до начала съёмок он увидел финальный тест и тот выглядел не очень убедительно. Огонь казался пикселизированным, а его перемещение — слишком повторяющимся. Поэтому он встретился с руководителями по физическим эффектам и сказал им: это нужно сделать, но сделать безопасно. «За исключением пары цифровых дополнений в паре общих планов мы сделали весь огонь аналоговым. В 99,9 процентах случаев он снимался на камеру и был ужасающе страшным», — рассказывает Ховард.
Во время съёмок этого фильма никто не пострадал, хотя и определённо мог. «Когда мы снимали первую сцену с большим количеством огня, я совершил ошибку. Мы развели огонь примерно за пятнадцать секунд до включения камер, и к моменту, когда я сказал „Съёмка!“, дым добрался до потолка и покрыл всё. Я кричал „Снято!“, но никто этого не слышал. Всем актёрам пришлось бежать к окнам», — вспоминает Ховард. При съёмке другой сцены актёр и настоящий пожарный Седрик Янг висел над огнём, пламя которого доходило до его ног. «Он взглянул вниз, жар поднялся наверх, поэтому он опалил себе ресницы. Его жена была в гневе. Она сказала: „Ты шестнадцать лет был пожарным без единой царапины, а теперь приходишь домой в таком виде после съёмки в каком-то фильме?“ Когда мы закончили, я повернулся к Брайану Грейзеру и сказал, подражая Рокки: „Сиквела не будет“». (Ховард не был режиссёром вышедшей в 2019 году «Обратной тяги 2».)
По мнению Ховарда, за последние три десятилетия произошёл большой прогресс в CGI, и преимущества цифровых спецэффектов перевешивают груз ответственности: «Раньше в съёмке фильмов задействовался просчитанный риск, но сегодня нам не приходится идти на этот риск. Если бы я снимал „Обратную тягу“ сегодня, то использовал бы много цифрового огня. Я думаю, что это было бы ответственным выбором с моей стороны». Смену ветра можно было ощутить ещё тогда — фильм Ховарда не получил Оскара за лучшие визуальные эффекты, проиграв «Терминатору 2», совершившему прорыв с его компьютерными техниками морфинга. «Это был момент столкновения новых и старых технологий. Не буду кривить душой — я был большим фанатом „Терминатора 2“ и достижений его съёмочной группы». И при этом никому не пришлось жертвовать бровями. «Да уж, слава Богу. По крайней мере, ни о чём таком мы не знаем. Возможно, у кого-то только развился синдром запястного канала».
