Рэп-музыку и особенно рэп-исполнителей из 80-х и 90-х сопровождали скандалы и обвинения в связях с организованной преступностью. И если в прошлом все могло ограничиться общественным порицанием, то сейчас дело порой доходит и до залов суда — в США известны прецеденты, когда исполнителей и авторов песен привлекали к ответственности за тексты треков. В других случаях эти тексты оказывались отягчающим обстоятельством, подтверждением криминальных настроений обвиняемого. Расскажем, чем рэперы не угодили американскому правосудию и почему исключительная жестокость рэп-музыки по сравнению с другими жанрами — это миф.
Фото Glodi Miessi / Unsplash
Трек «F**k tha police» группы Public Enemy уже давно стал всемирно известным гимном гражданского неповиновения. Несмотря на свою скандальность, он вызвал позитивный резонанс у многих представителей афроамериканского населения США, которые были недовольны ситуацией с межрасовыми отношениями. С другой стороны, с момента выхода трека ни у кого не возникало сомнений, что он является творческим произведением, а не призывом к беспорядкам.
Но когда питтсбургский рэпер Джамал Нокс, известный под псевдонимом Mayhem Mal, выпустил в 2014 году свою композицию, отсылающую к этой песне, её признали террористическим контентом и доказательством того, что автор собирался запугивать свидетелей. Его приговорили к лишению свободы на срок от двух до шести лет. Причиной, по которой трек Джамала привлек внимание обвинения стало то, что в тексте он угрожает двум конкретным офицерам полиции, называя их по именам. Нокс подал апелляцию в Верховный суд штата, но этот шаг не дал результатов — судьи не признали, что творчество Джамала было защищено его конституционными правами.
Этот случай не уникальный. Музыкальное творчество, особенно провокационное, может восприниматься обществом как минимум неоднозначно. Разбираемся в том, как возникла эта ситуация — и попробуем развенчать миф о необычайной жестокости рэп-музыки.
Но когда дело доходит до менее известных исполнителей, подход меняется. Впервые в США рэп-музыку начали использовать как доказательство противозаконной деятельности в начале 90-х. С тех пор американские власти время от времени обращают внимание на тексты песен и музыкальные клипы подсудимых — иногда чтобы установить намерение человека совершить жестокий поступок, а иногда — даже как признание в совершении преступления. Например, в том же 2014 году состоялось 18 судебных процессов, где сторона обвинения работала с текстами рэп-песен.
В некоторых случаях против обвиняемого может сыграть даже не его творчество, а просто музыкальные вкусы. В работе Poetic (In)Justice юрист Андреа Дэннис (Andrea L. Dennis), ныне профессор Юридической школы Университета Джорджии, приводит несколько примеров того, как радикальные музыкальные вкусы могут использовать для доказательства у подсудимых наличия криминальных настроений и намерения действовать в соответствии с ними.
Чтобы лучше понимать, почему в текстах рэперов с такой частотой встречаются пушки, наркотики и угрозы, необходимо разобраться в том, как и в каких условиях создаются эти тексты, и к какой социальной среде принадлежат обычно их исполнители. Источником вдохновения для авторов является окружающая их действительность. Для многих афроамериканских районов в городах США ее неотъемлемые атрибуты — это бедность и жестокость. Когда рэп переживал большой взрыв в конце 80-х и начале 90-х, эти общины переживали сопоставимый по масштабу взрыв криминальной активности. Так, под шум клановых войн, на большую сцену вышел гангста-рэп.
Фото Robert Katzki / Unsplash
Лирический герой гангста-рэпа не может стоять в стороне от этого конфликта. Как и в жанре военной песни, автору здесь требуется четко разделять «чужих» и «своих». Поэтому даже те рэперы, которые не имеют связей с организованной преступностью, часто «играют в плохих парней», чтобы не выходить за рамки жанра. Когда действие песен происходит «на районе», невозможно дистанцироваться от жестокости, свидетелем которой, вольно или невольно, становится рэпер — и герои его треков.
Рэперов, которые на самом деле не имеют связи с преступным миром — а таких большинство — часто называют «фальшивыми гангста». Кто-то делает это из соображений солидарности. Кто-то — чтобы заработать модную репутацию. Да и не все, в конце концов, способны писать гениальные тексты про обычную жизнь, не говоря уже о том, что и аудитория такой выбор вряд ли оценит.
На самом деле сцены описания жестокости встречаются в песнях многих популярных музыкальных жанров — не только в рэп-музыке. Например, кантри — на первый взгляд безобидный и семейный жанр. Но контент многих кантри-хитов совсем не соответствует этому представлению. В их центре — локальные и иногда бытовые конфликты «Дикого Запада» или современного юга США.
Возьмем, к примеру, песню «Goodbye Earl» группы Dixie Chicks. Главную героиню песни избивает жених, поэтому к ней на помощь прилетает подруга. Они отравляют мужчину, прячут его тело и «спят спокойно», как хладнокровные убийцы. Песня Лайла Ловетта «L.A. County» повествует о перестрелке на свадьбе, которую начал ее лирический герой. Переместим персонажей этих треков в Комптон — и получится тот же самый рэп.
Однако не все так плохо. Сейчас в США против использования текстов рэп-песен в качестве доказательства в суде выступают многие юристы, журналисты и сами исполнители. Например, недавно ряд известных реперов — таких, как Chance The Rapper и 21 Savage — призвал судей поменять свое отношение к жанру, который с каждым годом становится все популярнее.
Фото Clem Onojeghuo / Unsplash
По мере того, как рэп становится мейнстримом и все больше авторов обращаются к нему, меняется и лирический герой треков — это уже необязательно житель неблагополучных районов, и он далеко не всегда связан с наркотиками, оружием и домашним насилием. Постепенно рэп «одомашнивается», перестает быть средством выражения гнева и протеста — но одновременно уходит в прошлое и стигматизация жанра как криминального.
Дополнительное чтение из нашего блога:
Как цифровая революция сделала музыкантов беднее
Затухающий голос элит в мире музыки
Как заработать на жизнь, если ты музыкант
Лейблы, корпорации и музыкальная культура XX века
Как зарабатывают на жизнь современные музыканты
Демократия и технократия в музыкальной индустрии
«Гул Земли»: теории заговора и возможные объяснения
Фото Glodi Miessi / Unsplash
Трек «F**k tha police» группы Public Enemy уже давно стал всемирно известным гимном гражданского неповиновения. Несмотря на свою скандальность, он вызвал позитивный резонанс у многих представителей афроамериканского населения США, которые были недовольны ситуацией с межрасовыми отношениями. С другой стороны, с момента выхода трека ни у кого не возникало сомнений, что он является творческим произведением, а не призывом к беспорядкам.
Но когда питтсбургский рэпер Джамал Нокс, известный под псевдонимом Mayhem Mal, выпустил в 2014 году свою композицию, отсылающую к этой песне, её признали террористическим контентом и доказательством того, что автор собирался запугивать свидетелей. Его приговорили к лишению свободы на срок от двух до шести лет. Причиной, по которой трек Джамала привлек внимание обвинения стало то, что в тексте он угрожает двум конкретным офицерам полиции, называя их по именам. Нокс подал апелляцию в Верховный суд штата, но этот шаг не дал результатов — судьи не признали, что творчество Джамала было защищено его конституционными правами.
Этот случай не уникальный. Музыкальное творчество, особенно провокационное, может восприниматься обществом как минимум неоднозначно. Разбираемся в том, как возникла эта ситуация — и попробуем развенчать миф о необычайной жестокости рэп-музыки.
Зачем обвинителям рэп
«Больших» исполнителей редко привлекают к ответственности за провокационные тексты. Мало у кого возникает сомнение в том, что угрозы в песнях Эминема являются чем-то большим, чем художественное преувеличение. При том, что угроз в его треках достаточно — например, в сторону его бывшей жены или агентов ФБР.
Но когда дело доходит до менее известных исполнителей, подход меняется. Впервые в США рэп-музыку начали использовать как доказательство противозаконной деятельности в начале 90-х. С тех пор американские власти время от времени обращают внимание на тексты песен и музыкальные клипы подсудимых — иногда чтобы установить намерение человека совершить жестокий поступок, а иногда — даже как признание в совершении преступления. Например, в том же 2014 году состоялось 18 судебных процессов, где сторона обвинения работала с текстами рэп-песен.
В некоторых случаях против обвиняемого может сыграть даже не его творчество, а просто музыкальные вкусы. В работе Poetic (In)Justice юрист Андреа Дэннис (Andrea L. Dennis), ныне профессор Юридической школы Университета Джорджии, приводит несколько примеров того, как радикальные музыкальные вкусы могут использовать для доказательства у подсудимых наличия криминальных настроений и намерения действовать в соответствии с ними.
Гангста-рэп и «гангста» рэп
Чтобы лучше понимать, почему в текстах рэперов с такой частотой встречаются пушки, наркотики и угрозы, необходимо разобраться в том, как и в каких условиях создаются эти тексты, и к какой социальной среде принадлежат обычно их исполнители. Источником вдохновения для авторов является окружающая их действительность. Для многих афроамериканских районов в городах США ее неотъемлемые атрибуты — это бедность и жестокость. Когда рэп переживал большой взрыв в конце 80-х и начале 90-х, эти общины переживали сопоставимый по масштабу взрыв криминальной активности. Так, под шум клановых войн, на большую сцену вышел гангста-рэп.
Фото Robert Katzki / Unsplash
Лирический герой гангста-рэпа не может стоять в стороне от этого конфликта. Как и в жанре военной песни, автору здесь требуется четко разделять «чужих» и «своих». Поэтому даже те рэперы, которые не имеют связей с организованной преступностью, часто «играют в плохих парней», чтобы не выходить за рамки жанра. Когда действие песен происходит «на районе», невозможно дистанцироваться от жестокости, свидетелем которой, вольно или невольно, становится рэпер — и герои его треков.
Рэперов, которые на самом деле не имеют связи с преступным миром — а таких большинство — часто называют «фальшивыми гангста». Кто-то делает это из соображений солидарности. Кто-то — чтобы заработать модную репутацию. Да и не все, в конце концов, способны писать гениальные тексты про обычную жизнь, не говоря уже о том, что и аудитория такой выбор вряд ли оценит.
Поэтому гипербола — незаменимый в этом случае инструмент. Можно провести аналогию с русским шансоном — в этом жанре о непростой доле нарушителя закона нередко поют исполнители, не имеющие ни судимостей, ни связей с преступностью.
Жестокая лирика
На самом деле сцены описания жестокости встречаются в песнях многих популярных музыкальных жанров — не только в рэп-музыке. Например, кантри — на первый взгляд безобидный и семейный жанр. Но контент многих кантри-хитов совсем не соответствует этому представлению. В их центре — локальные и иногда бытовые конфликты «Дикого Запада» или современного юга США.
Возьмем, к примеру, песню «Goodbye Earl» группы Dixie Chicks. Главную героиню песни избивает жених, поэтому к ней на помощь прилетает подруга. Они отравляют мужчину, прячут его тело и «спят спокойно», как хладнокровные убийцы. Песня Лайла Ловетта «L.A. County» повествует о перестрелке на свадьбе, которую начал ее лирический герой. Переместим персонажей этих треков в Комптон — и получится тот же самый рэп.
Исследования Университета Миссури показывают, что популярные песни за последние несколько лет в принципе стали более жестокими и агрессивными — даже если не учитывать в статистике рэп. Тем не менее, рэп часто становится козлом отпущения, на которого возлагают ответственность за нынешние культурные тренды.
Однако не все так плохо. Сейчас в США против использования текстов рэп-песен в качестве доказательства в суде выступают многие юристы, журналисты и сами исполнители. Например, недавно ряд известных реперов — таких, как Chance The Rapper и 21 Savage — призвал судей поменять свое отношение к жанру, который с каждым годом становится все популярнее.
Фото Clem Onojeghuo / Unsplash
По мере того, как рэп становится мейнстримом и все больше авторов обращаются к нему, меняется и лирический герой треков — это уже необязательно житель неблагополучных районов, и он далеко не всегда связан с наркотиками, оружием и домашним насилием. Постепенно рэп «одомашнивается», перестает быть средством выражения гнева и протеста — но одновременно уходит в прошлое и стигматизация жанра как криминального.
Дополнительное чтение из нашего блога:
Как цифровая революция сделала музыкантов беднее Затухающий голос элит в мире музыки Как заработать на жизнь, если ты музыкант Лейблы, корпорации и музыкальная культура XX века Как зарабатывают на жизнь современные музыканты Демократия и технократия в музыкальной индустрии «Гул Земли»: теории заговора и возможные объясненияНа Хабре: «Что может происходить в неприметном минивэне прямо у вас под окном».
