Прежде чем перейти к статье, хочу вам представить, экономическую онлайн игру Brave Knights, в которой вы можете играть и зарабатывать. Регистируйтесь, играйте и зарабатывайте!
Фото: Stelarc.org
На прошедших выходных в Москве состоялся фестиваль GeekPicnic. Одним из его хедлайнеров был Стеларк — 73-летний художник, автор множества перформансов и почетный профессор искусств и робототехники университета Карнеги-Меллона.
Он стал известен в 70-е, когда несколько раз подвешивал себя на крюки в музеях и публичных пространствах. В 80-е вместе с командой ученых Стеларк разработал носимый экзоскелет с механической рукой, которая слушалась мышечных сигналов. Для своего времени рука была одним из самых продвинутых устройств в отрасли. О перформансах Стеларка писал эссе сам Уильям Гибсон — один из отцов киберпанка.
Но, возможно, наиболее известный проект художника — ухо, которое он хирургически сконструировал у себя на руке и теперь планирует подключить его к Интернету. Мы поговорили со Стеларком и разузнали, как идет прогресс с проектом.
В 1996 человек по имени Стеларк решил «вырастить» у себя на голове третье ухо. Он увлекался анатомией, был профессором искусств и робототехники, и славился жутковатыми перформансами. Например, однажды установил миниатюрную скульптуру внутри своего желудка, которую зрители могли разглядывать с помощью камеры.
Проект с ухом, как и все остальные, Стеларк затеял не ради развития медицины, хирургии, науки, трансплантологии и прочих утилитарных вещей. Он делал это ради искусства, потому что в первую очередь считал себя художником.
«Ухо — это очень красивая конструкция. Я всегда думал, что оно должно быть частью человеческого лица. Но медицинские сообщества консервативны, даже когда речь идет о нейрохирургии и операциях на мозге. Ни один хирург не согласится их проводить, если у пациента нет патологических отклонений. При этом мы знаем, что они экспериментируют на стариках, покалеченных и больных, потому что могут оправдать это продлением жизни, восстановлением слуха или зрения, лечением Альцгеймера или Паркинсона».
В 90-х идея с ухом звучала еще более невозможно, чем сейчас. Но Стеларк начал искать людей, которые помогут воплотить идею в жизнь, и нашел.
Ухо на руке — это как?
По первоначальному плану ухо хотели сконструировать из хрящевого материала, взятого из грудной клетки Стеларка. Хирурги не соглашались идти на такое ради искусства. Некоторые проявляли интерес, но позже все равно отказывались. Чуть позже Стеларк вместе с несколькими австралийскими учеными вырастил копию своего уха в масштабе один к четырем. Клетки художника были помещены в биореактор, где с помощью вращения могла развиваться трехмерная структура. В стерильной среде поддерживалась температура в 37 градусов, и каждые три-четыре дня ухо подпитывалось питательными элементами.
Но эта копия не подошла бы для пересадки на человеческое тело. Прошло много лет, а подобная технология остается экспериментальной. «Сейчас мы можем печатать ткани с помощью живых клеток пациента, но ткань, печатается слоями, а не объемной структурой. Пока это только начало пути по производству частей человеческого тела», — говорит Стеларк.
«Чтобы ухо оставалось живым, нужно наладить кровоснабжение, а печатать кровеносные сосуды — большая проблема. Такие органы, как сердце — еще сложнее. Надо не только создать структуру, но и поместить ее в питательную среду с нужной температурой, стимулировать электричеством, наладить кровоснабжение, надеяться, что сердце начнет биться — и только потом трансплантировать его».
Проект с ухом получил развитие только после нескольких компромиссов. Орган решили конструировать на руке, а вместо настоящего хряща использовать искусственный. Прошло уже больше 20 лет с момента возникновения идеи, но проект до сих пор не завершен.
«Это не косметическая хирургия, где хирург пытается придать другую форму, например, твоему носу. На руке нет ничего, и приходится строить структуру с нуля», — говорит Стеларк, — «Это нелегкий процесс. Он требует множества операций и растягивается на долгие годы. Десять лет я потратил только на поиски финансирования и трех хирургов, которые согласятся участвовать в проекте».
Во время первой операции под кожу вживили силиконовый имплантат, чтобы образовался «кожаный мешок» для будущего уха. Но операция привела к некрозу, и место для «строительства» пришлось вновь переносить — с внешней стороны предплечья на внутреннюю.
Во время второй операции в руку вживили структуру в форме уха, сделанную из пористого биосовместимого полиэтилена. Диаметр пор этого материала варьируется от 100 до 250 микрометров, и благодаря ним сквозь конструкцию прорастают кровеносные сосуды, ткани, и орган крепко интегрируется в руку.
Теперь основная хирургическая проблема проекта — вырастить на третьем ухе мягкую мочку с помощью стволовых клеток и привить ее к раковине. В некоторых странах, например в США, подобное запрещено. Процедуру провели в Европе, но она закончилась неудачно. «Ты проводишь операцию, а потом ждешь год — только для того, чтобы понять, сработала она или нет. И поскольку это эксперимент, нет никаких гарантий».
За конструированием самого уха идет еще один технически сложный аспект. Стеларк планирует вживить в раковину микрофон, чтобы позволить людям подключаться и слушать то же, что и он.
Как подключить микрофон внутри тела ко всему Интернету
Начинить живое ухо работающей электроникой оказалось сложнее, чем можно представить. «Сейчас люди смотрят научно-фантастические фильмы, читают о последних исследованиях, и их представления искажаются. Воплотить фантастические идеи в реальных условиях оказывается не так просто», — говорит Стеларк.
«Проблемы есть в том, чтобы поместить внутрь микрофон без внешних проводов, поставить батареи и необходимые платы. Мы говорим не о маленьком чипе, которым расплачиваются на кассах, а о целой Wi-Fi системе. Когда ты зашиваешь микрофон под кожу, надо соорудить над ним нечто вроде ушной раковины, чтобы он мог воспринимать звук. Надо предусмотреть, как заряжать батарею внутри уха. Теоретически, это возможно, но сделать все миниатюрным и уместить внутри раковины — серьезная проблема. Это очень непросто, начиная даже с того, чтобы просто убедить хирурга взяться за дело. А мы еще планировали внедрить GPS-датчики, чтобы слушатель мог понять, где сейчас находится ухо».
Стеларку вживили микрофон во время одной из операций. Какое-то время он работал нормально — звук передавался без проводов и был довольно четким, несмотря на бинты поверх уха. Но на тот момент не все системы были беспроводными — провода буквально торчали из под кожи. Через несколько недель на руке началась инфекция. Хирургам срочно пришлось проводить еще операцию, чтобы извлечь микрофон. При этом они чудом сохранили ухо живым.
В этом всем есть практическая польза?
Стеларк говорит, что не заинтересован в практическом и утилитарном применении. «Художник — это не про пользу. Это о воображаемом, интуитивном, об эстетических жестах».
Но после того, как участок для операций был перенесен на внутреннюю сторону предплечья, наука и медицина извлекли свою выгоду. В 1996 году хирурги говорили Стеларку, что подобных операций никогда не проводилось. «Но оказалось, что во второй операции конструкция уха была создана на самом анатомически безопасном участке тела. С тех пор я слышал о трех или четырех похожих процедурах. Ухо реконструировалось на руке пациента, чтобы потом его можно было пересадить на голову — если, например, орган был потерян в несчастном случае или вообще отсутствовал с рождения», — рассказывает Стеларк, — «Это все интересно, но не так важно для меня. Не надо оправдывать искусство приписыванием ему утилитарных достижений».
Если художники не гонятся за пользой, то хотя бы ищут смысл. Проект с третьим ухом начинался как размышление об устаревании человеческого тела и намеренном выходе за рамки архитектуры, которую создала эволюция. Теперь третье уха Стеларка — это попытка сделать интернет-орган и провозгласить — разум человека больше не локализован в рамках одного биологического тела. Он может быть распределен по телам других людей.
«Чем больше перфомансов я устраиваю, тем меньше уверен, что вообще существует некий разум в привычном метафизическом смысле. Интеллект — просто слово. Витгенштейн однажды сказал, что мышление не обязательно расположено в голове, оно продолжается в губах, когда мы говорим, в руках, которыми пишем. Нельзя написать книгу только у себя в голове. Мышление — это механический процесс перевода плывущих мыслей в слова и затем в некий медиум — на экран компьютера или лист бумаги. А присутствие во время действия — это нечто, что мы приписываем себе задним числом. Но важно не то, что внутри чьей-то головы. Важно то, что происходит между всеми нами».
Один из последних перфомансов Стеларка называется RE-WIRED / RE-MIXED. Во время него художник находился в музее современных искусств Австралийского города Перт и по шесть часов в день, пять дней подряд смотрел через шлем виртуальной реальности глазами человека в Лондоне, слушал через наушники жителя Нью-Йорка, а на руке носил механическую руку, которой посторонние люди могли удаленно управлять с помощью графического интерфейса. Видео и аудио транслировалось на проекторы для зрителей выступления.
«Идея перформанса — это распределенное сознание. Ты доверяешь свои органы чувств людям, находящимся далеко от тебя, но при этом сам разделяешь с ними свое присутствие. Тело чувствует себя разделенным и распределенным, как будто в тебе несколько сознаний. И вот что мне интересно. Почему мы действуем как биологическое тело только в одном определенном месте? Почему бы не делиться своим телом с людьми из других мест? Почему не взаимодействовать с миром глазами и ушами других людей? В какой-то степени, мы уже это делаем. Вы в Москве, я в Петербурге, но мы общаемся в реальном времени с помощью беспроводных технологий. И не такой уж большой остался шаг — поместить беспроводные технологии себе в голову. В ближайшем будущем нейроимплантаты позволят нам общаться без экранов и внешних устройств. Мы сможем говорить с другими внутри себя. Постоянно».
Практическая польза — тоже в каком-то смысле философское понятие. Для чего мы должны двигать науку? Чтобы жить лучше и лучше? Или просто чтобы двигать дальше и дальше. В любом случае, если спросить себя «зачем» несколько раз подряд, мысль упрется в тупик или рекурсию, а ответа так и не будет. Возможно — практическая польза нужна нам, чтобы стать счастливыми в одном моменте. Но Стеларка эта мысль только посмешила:
«А что вы имеете в виду под “счастьем”? Большинство технологических, эволюционных, социальных достижений — это результат физически тяжелых испытаний, рискованных процедур и экспериментов. И у них нет ничего общего с понятием “быть счастливым”. Конечно, если все эти разработки принесут нам какое-нибудь удовольствие в качестве побочного эффекта — отлично. Но быть счастливыми — по-моему, это последнее, о чем нам стоит думать».
Полное интервью со Стеларком выйдет на следующей неделе.
