Предисловие к переводу
Для тех, кто будет впоследствии знакомиться с первоисточниками в переводе я частично оставил оригинальную терминологию и аббревиатуры. Для этих же целей в списке референсов разная маркировка ссылок link | full-text | backup. Где full-text — ссылки на публикации распространяемые свободно, backup — копии собранные на моем Google Drive.
Поскольку для части терминов не существует русских аналогов, я использую их свободную интерпретацию и использование и оригинальное написание.
Введение
FoMO — Fear of Missing Out / Синдром упущенных возможностей — одна из новых психологических конструкций связанная с опытом эксплуатации цифровых сервисов и продуктов.
Фокус обзора заключается в том, чтобы определить и декомпозировать конструкцию FoMO, выявить его теоретические недостатки, а также освятить последние исследования связывающие FoMO с уровнями вовлеченности в соц сети, проблемным использования Интернета (problematic internet use — PIU ), негативной аффективностью и социально-демографические характеристики.
FoMO — универсальный феноменом, которой было исследован и поддержан как действительная психологическая конструкция во многих странах: Израиля ⁽²²⁾, Турция ⁽²⁹⁾, Бельгия ⁽³¹⁾, Польша ⁽³²⁾, Великобритания ⁽³³⁾, Новая Зеландия ⁽³⁴⁾, Германия ⁽³⁵⁾, Италия ⁽³⁰⁾, Китай ⁽³⁶⁾, Босния ⁽³⁷⁾, Индия ⁽³⁸⁾, Латинская Америка ⁽³⁹⁾ и США ⁽²⁷⁾ ⁽⁴⁰⁾ ⁽⁴¹⁾.
Центральным предметом в изучении FoMO является предполагаемая необходимость настойчиво оставаться на связи со своими соц. сетями, что приведет к увеличению частоты и длительности (для некоторых людей, чрезмерной) использования соц. сетей и мессенджеров ⁽¹⁾ ⁽²⁾ ⁽³⁾.
Определение и измерение FoMO
FoMO впервые был представлен в СМИ в начале 2010 года и был охарактеризован как конструкция провоцирующая тревогу ⁽⁴⁾ ⁽⁵⁾. С этого времени использование соц. сетей росло в геометрической прогрессии по всему миру ⁽⁶⁾ ⁽⁷⁾. Разнообразие средств аналитики, особенно с повсеместным распространением смартфонов, предоставило больше возможностей узнать о потенциально полезном опыте (offline и online), который так боятся упустить.
В научной литературе FoMO определяется как психологическая конструкция включающий два основных компонента:
осознание того, что другие получают положительный опыт, а вы нет
стойкое желание оставаться на связи с людьми в своих соц. сетях ⁽¹⁾.
Первый компонент отсылает к аспектам тревоги: беспокойству, руминации и т. д. Второй, определяет поведенческую стратегию, направленную на облегчение этой тревоги, аналогично тому, как навязчивые действия направлены (хотя и дезадаптивно) на облегчение беспокойства при обсессивно-компульсивном расстройстве.
Чаще всего поведенческий компонент FoMO характеризует частая проверка соц. сетей и мессенджеров ⁽¹⁾. Эту особенность, определяет не только действие, когда у человека есть время для просмотра подключенных к интернету устройств, но и реакция, на уведомлениям и индикаторы обновлений, что есть само собой является фактором побуждающий к отклику.
С одной стороны, уведомления полезны для социального общения и имеют положительную оценку ⁽⁸⁾ ⁽⁹⁾, потому что они удовлетворяют и смягчают FoMO. Общение online может также увеличить социальный капитал для многих людей ⁽¹⁰⁾ .
С другой стороны, уведомления от приложений на смартфонах, компьютерах и в соц. сетях имеют неблагоприятные последствия. Они могут отвлекать и привести к менее сфокусированному опыту: ухудшению внимания ⁽¹¹⁾ и прерыванию работы, учебы ⁽¹²⁾ ⁽¹³⁾ и других повседневных действий ⁽¹⁴⁾ из-за «затрат на переключение», которые затрудняют возвращение к первоначальной задачи ⁽¹⁵⁾.
Таким образом, FoMO может стимулировать чрезмерную проверку уведомлений и реакции на них, что затрудняет сохранение продуктивности ⁽¹⁶⁾.
В этом контексте набирают внимание дискуссии о необходимости регулирования количества встроенных элементов в приложения соц. сетей, которые вызывают FoMO ⁽¹⁷⁾ ⁽¹⁸⁾ в попытке увеличения времени использования приложений и сбора большего количества личных данных в эпоху «большого брата» ⁽¹⁹⁾ ⁽²⁰⁾.
Измерение
Широко используется модель Пшибыльского и др. типа Лайкерта (Likert-type) состоящая из 10 пунктов ⁽¹⁾. Она включает такие пункты, как «Я боюсь, что у других будет больше возможностей, чем у меня» и «Когда я пропускаю запланированную встречу, это меня беспокоит». Вторая — модель Д. Альта, с версиями из 17 ⁽²¹⁾ и 10 пунктов ⁽²²⁾.
Третья дополняет модель Пшибыльского путем включения понятий state-FoMO (состояние), чтобы отличать его от trait-FoMO (черта личности) ⁽²³⁾. Авторы добавили пункты state-FOMO, такие как «Я постоянно online, чтобы ничего не пропустить» и «Я боюсь не быть в курсе последних событий в своих соц. сетях».
Trait-FoMO — диспозиционная черта с точки зрения относительно стабильной индивидуальной характеристики и как общий страх индивида что-то упустить.
Термин state-FoMO характеризует тип FoMO, который считается важным в контексте использования приложений для online-коммуникации. State-FoMO является посредником между основными характеристиками человека и Интернет-расстройством (ICD), тогда как trait-FoMO представляет собой одну из этих предрасположенностей к развитию state-FoMO и других когнитивных искажений, связанных с Интернетом.
Модель для анализа предполагаемых эффектов, включая скрытые факторы ICD. | link
В некоторых исследованиях использовались поведенческие метрики для изучения FoMO путем оценки физиологического стресса: частоты сердечных сокращений и артериального давления, при разлуки со смартфоном и социальными сетями ⁽²⁴⁾ ⁽²⁵⁾
Скрытые факторы и формы FoMO
В нескольких исследованиях изучались скрытые формы FoMO с помощью исследовательского (EFA) и подтверждающего факторного анализа (CFA). Их результаты сильно зависят от исследуемого цифрового пространства/сервиса.
В некоторых работах было проверено и подтверждено наличие одноразмерную структуры FoMO. ⁽²⁶⁾ ⁽²⁷⁾ ⁽²⁸⁾.
Вегманн и др. ⁽²³⁾ добавили вактор состояния к модели Пшибыльского и др. ⁽¹⁾ и уточнили его с помощью EFA на выборке немецких участников. Затем провалидировали расширенную шкалу используя CFA на отдельной немецкой выборке, выявив двухразмерную модель: trait и state FOMO ⁽²³⁾ ⁽²⁹⁾. При сравнения оценок FoMO немецких и испанских выборок было обнаружено, что немцы набрали значительно более высокие баллы по trait-FoMO ⁽²³⁾.
Подтвержденная модель связей факторов trait и state | link
Другое исследование выявило два фактора FoMO: амбициозный и стадный, связанных с упущением опыта других ⁽³⁰⁾.
Наконец, другое исследование обнаружило три фактора FOMO в социальной, новостной и коммерческой информации ⁽²¹⁾ ⁽²²⁾.
Связанные с FoMO конструкции
Рассмотрим эмпирические исследования опубликованные с 2018 года о двусторонних отношений FoMO с психопатологией, PIU, PSU, а также более ранние исследования взаимосвязи FoMO с социально-демографическими переменными, поскольку мало статей сообщали о таких результатах.
PIU и PSU
Большинство исследования, рассматривающие FoMO в отношении частоты использования соц. сетей изучали использование Facebook или соц. сетей в целом. В исследованиях с участием детей и молодежи, студентов и взрослых были обнаружены взаимосвязи соц. сетей с FoMO от умеренного до большого ⁽³⁵⁾ ⁽³⁷⁾ ⁽⁴²⁾ ⁽⁴³⁾ ⁽⁴⁴⁾ ⁽⁴⁵⁾.
Демпси и др. ⁽⁴³⁾ проанализировали данные 289 американских студентов колледжей. Авторы сообщили, что коэффициент корреляции, равный -0,19 между моделью FoMO из 10 пунктов Пшибыльского и др. ⁽¹⁾ и моделью частоты использования Facebook из пяти пунктов, рассчитанной таким образом, что более низкие оценки указывают на большую частоту использования Facebook.
Высокий уровень использования соц. сетей не обязательно является дезадаптивным, но может быть, если он становится чрезмерным или проблематичным.
Фактически, PIU определяется как чрезмерное употребление приводящие к побочным эффектам ⁽⁴⁶⁾. Последние классифицируются как и те, что наблюдаются при аддиктивных расстройствах, связанных с употреблением наркотиков и алкоголя, включая абстинентный синдром при отказе в доступе и толерантность, требующая увеличения периодов и объема использования ⁽⁴⁷⁾ ⁽⁴⁸⁾.
В работе Монтэга и др. представлена классификация расстройств, связанных с использованием цифровых технологий, включая соц. сети и PIU ⁽⁴⁹⁾
Проблемное использование интернет-игр теперь является официальным медицинским диагнозом психического здоровья ⁽⁵⁰⁾ ; предварительные эмпирические данные представлены в недавних работах ⁽⁵¹⁾ ⁽⁵²⁾.
Тем не менее, проблематичное использование других форм цифровых-технологий, таких как смартфоны и социальные сети, не менее актуальна из-за неблагоприятных последствий для здоровья и функционирования, которые могут возникнуть в результате чрезмерного использования ⁽⁵³⁾ ⁽⁵⁴⁾ ⁽⁵⁵⁾.
Поскольку сам смартфон является лишь средством доступа к приложениям соц. сетей и т. д., конструкция PSU (problematic smartphone use) — проблемного использования смартфона (зависимость от смартфона или расстройство использования смартфона) так-же часто обсуждается ⁽⁴⁹⁾ ⁽⁵⁶⁾.
Недавние литобзоры по PIU, изучающие использование смартфонов ⁽⁵⁷⁾ ⁽⁵⁸⁾ ⁽⁵⁹⁾ и соц, сетей ⁽⁶⁰⁾ ⁽⁶¹⁾, рассматривают взаимосвязь между проблемным использованием, психологическими и психопатологическими конструкциями.
Взаимосвязь между PIU и PSU также была исследована, показав корреляцию ⁽⁶²⁾ ⁽⁶³⁾ ⁽⁶⁴⁾. Психологические модели в вышеупомянутых обзорах часто использовали диагностические критерии употребления наркотиков и алкоголя, которые были модифицированы для оценки использование конкретных цифровых сред.
В нескольких исследованиях подростков, студентов и взрослых были обнаружены умеренные или большие положительные корреляции между FoMO и уровнями проблемного использования соц. сетей ⁽²⁹⁾ ⁽³⁰⁾ ⁽³⁷⁾ ⁽³⁸⁾ ⁽⁴³⁾ ⁽⁶⁵⁾ ⁽⁶⁶⁾ ⁽⁶⁷⁾ ⁽⁶⁸⁾ ⁽⁶⁹⁾
Демпси и др. ⁽⁴³⁾ обнаружили коэффициент корреляции, равный 0,32 между моделями Пшибыльского и др. ⁽¹⁾ и BFAS — Bergen Facebook Addiction Scale ⁽⁷⁰⁾. Таким образом, FoMO был связан не только с повышенной частотой использования, но и с более высоким уровнем проблемного использования соц. сетей.
Исследования FoMO в отношении уровней PSU с выборками из всех возрастных групп обнаружили умеренную или большую связь. ⁽²⁷⁾ ⁽²⁸⁾ ⁽³⁶⁾ ⁽⁴⁵⁾ ⁽⁶⁵⁾ ⁽⁶⁶⁾ ⁽⁶⁹⁾ ⁽⁷¹⁾ ⁽⁷²⁾ ⁽⁷³⁾ ⁽⁷⁴⁾ ⁽⁷⁵⁾
Эльхай, Янг, Фанг и д.р. ⁽³⁶⁾ проанализировали данные 1034 студентов китайских университетов. Они обнаружили коэффициент корреляции, равный 0,29 между китайскими версиями модели FoMO, Пшибыльского и др. ⁽¹⁾ и зависимости от смартфонов ⁽⁷⁶⁾.
Также, были выявлены корреляции FoMO с другими побочными эффектами использования смартфонов: нарушением повседневной деятельности из-за уведомлений ⁽¹⁶⁾ и с отвлеченным поведением пешеходов из-за использования смартфона ⁽⁷⁷⁾.
Негативная аффективность
FoMO был определен как конструкция, которая в первую очередь включает связанную с тревогой психопатологию ⁽¹⁾, а тревожные расстройства являются важным аспектом лежащим в основе негативной аффективности ⁽⁷⁸⁾.
Таким образом, в исследованиях с выборками подростков и взрослых, было изучено отношении FoMO к выраженности симптомов тревожности, включающую социальную тревогу.
В различных исследованиях FoMO выявлены умеренные и сильные положительные отношения с выраженностью тревожности ⁽²⁷⁾ ⁽²⁹⁾ ⁽³⁰⁾ ⁽³²⁾ ⁽³⁵⁾ ⁽³⁶⁾ ⁽³⁸⁾ ⁽⁴³⁾ ⁽⁶⁸⁾ ⁽⁷²⁾ ⁽⁷⁵⁾ ⁽⁷⁹⁾
Тревога сильно коррелирует (является коморбидной) с депрессией ⁽⁸¹⁾ ⁽⁸²⁾, которая также является фундаментальным аспектом лежащей в основе негативной аффективности ⁽⁷⁸⁾.
В исследованиях связи FoMO и депрессии, от подросткового до взрослого возраста, была обнаружена легкая или умеренная положительная связь ⁽²⁷⁾ ⁽³⁵⁾ ⁽³⁶⁾ ⁽³⁸⁾ ⁽⁴³⁾ ⁽⁷²⁾ ⁽⁷⁴⁾ ⁽⁷⁹⁾ ⁽⁸³⁾.
В исследовании Эльхая, Янг, Фанг и др. ⁽³⁶⁾ сообщалось о коэффициент корреляции, равному 0,33, между моделью Пшибыльского и др. ⁽¹⁾ и DASS — Depression Anxiety Stress Scale — депрессии, тревожности и стресса ⁽²¹⁾ ⁽⁸⁰⁾.
Эльхайя, Янг, Фанг и др. ⁽³⁶⁾ определили корреляцию между моделью FoMO Пшибыльского и др. ⁽¹⁾ и шкалой DASS — Depression Anxiety Stress Scale — депрессии, тревожности и стресса ⁽²¹⁾ ⁽⁸⁰⁾.
Были подтверждены связи FoMO от умеренной до большой с другими конструктами негативной аффективности: руминацией ⁽²⁷⁾ ⁽⁴³⁾ и негативным настроением ⁽⁷²⁾ ⁽⁷⁵⁾ ⁽⁷⁹⁾.
Обнаружена умеренная положительная корреляция между FoMO и склонностью к скуке ⁽²⁷⁾ ⁽⁷⁴⁾, которая определяется как конструкция негативной аффективности, включающая в себя нарушение внимания ⁽⁸⁴⁾.
FoMO также исследовали на предмет взаимосвязи с конструкциями, противоположными негативной аффективности: эмоциональным благополучием ⁽⁴²⁾ ⁽⁸⁵⁾ и восприятием качеством жизни. Подтверждена обратная корреляция от легкой до умеренной с удовлетворенностью жизнью ⁽²⁶⁾ ⁽⁶⁶⁾ ⁽⁶⁹⁾.
Демография
В небольшом количестве исследований FoMO был связан с конкретными демографическими характеристиками. В одних FoMO коррелировал с более молодым возрастом ⁽²⁷⁾ ⁽³²⁾ ⁽⁸⁶⁾, а другие обнаружили, что он больше связан с женщинами, чем с мужчинами ⁽²⁷⁾ ⁽³¹⁾ ⁽⁸⁷⁾. Одно исследование североамериканцев показало, что FoMO был больше связан с кавказцами, чем с расовыми меньшинствами ⁽²⁷⁾.
Теоретические основы FoMO
Впервые FOMO был концептуализирована при помощи теории самоопределения (SDT), которую разработали Райан и Деси ⁽⁸⁸⁾. SDT пытается объяснить, как формируется личность и психологические потребности. Пшибыльский и др. использовали эту концепцию, чтобы сформулировать основы FOMO ⁽¹⁾ .
SDT предполагает, что внутренняя, а не внешняя мотивация к вознаграждению важна для укрепления психического здоровья и что внутренняя мотивация лучше всего поощряется, когда человек чувствует себя социально связанным с другими ⁽⁸⁹⁾.
Пшибыльский и др. предложили, что FoMO — это негативное эмоциональное состояние, возникающее в результате неудовлетворенных потребностей в связях социального характера ⁽¹⁾.
Представление о том, что FoMO включает в себя негативный эффект неудовлетворенных социальных потребностей, аналогично теориям о негативных эмоциональных эффектах социального остракизма ⁽⁹⁰⁾.
В этом контексте следует упомянуть исследования, связывающие FoMO с психологией личности, в частности с нейротизмом ⁽²⁹⁾ ⁽⁸⁶⁾, одним из наиболее известных факторов риска развития аффективного расстройства ⁽⁹¹⁾.
FoMO может играть посредническую роль между нарциссизмом и проблемным использованием соц. сетей. У уязвимых нарциссов, есть неудовлетворенные потребности в социальных связях (аналогичные тем, у которых тяжелая форма FoMO) и они чаще подвержены проблемному использовании соц. сетей ⁽⁹²⁾.
Несколько работы определяют FoMO как движущий фактора негативной аффективности ⁽³¹⁾ ⁽⁷⁹⁾ ⁽⁹³⁾, други определяют последнюю как предпосылки к FoMO ⁽²³⁾ ⁽³⁹⁾ ⁽⁹⁴⁾.
Исследования с повторными измерениями подтверждают, предположения, что FoMO приводит к негативному эффекту на короткий периоды времени — одну неделю ⁽⁷⁹⁾ ⁽⁹³⁾. Вопрос причинно-следственных связей или двунаправленности эффектов остается открытым.
FoMO также широко считается движущим механизмом для PIU. Модель I-PACE — Person-Affect-Cognition-Execution «персона-эффект-сознание-исполнение» определяет факторы риска PIU на ранних ⁽⁹⁵⁾ и на более поздних стадиях чрезмерного использования технологий. ⁽⁹⁶⁾
I-PACE предполагает, что персональные черты: психопатология, личность, биология и генетика могут повлиять на проблематичное использование.
I-PACE дополнительно предполагает, что реакции также играют роль в PIU как посреднические механизмы между чертами и проблемным использованием. К ним относятся: стратегии преодоления, когнитивные предубеждения, способность подавлять импульсивное поведение, тягу и ожидания в отношении использования Интернета ⁽⁹⁶⁾.
FoMO был определен в рамках модели I-PACE как связанная с интернетом дезадаптивное когнитивное искажение ⁽²³⁾ ⁽⁹⁴⁾. Эльхай и др. предположил, что, поскольку депрессия и тревожность связаны с социальной изоляцией, FoMO может быть естественным следствием и в свою очередь, движущим механизмом PIU ⁽⁹⁴⁾ .
Фактически, в соответствии с I-PACE, несколько работ обнаружили, что FoMO опосредует отношения между психопатологическими симптомами тревожно-депрессивного расстройства и уровнями PIU ⁽²⁷⁾ ⁽²⁸⁾ ⁽³⁶⁾ ⁽³⁹⁾ ⁽⁴³⁾ ⁽⁷³⁾ ⁽⁷⁴⁾.
Таким образом, FoMO может быть механизмом, который объясняет, как у некоторых людей с депрессией развивается PIU.
Выводы и будущие направления деятельности
FoMO — крайне актуальная психологическая конструкция в эпоху цифровых технологий. Концептуализации FoMO способствовала его связь с повышенным и проблемным использованием интернета, соц. сетей и смартфонов, выраженной тревожностью, депрессией и негативной аффективностью, а также низким уровней оценки качества жизни у респондентов.
Предварительные данные показывают, что FoMO больше относится к молодому возрасту и женскому полу.
Почти все работы по оценке взаимосвязи FoMO с высоким или проблематичным уровнем использования технологий в качестве зависимых переменных включали анкетирование. Однако показатели использования интернета, о которых сообщают сами респонденты, отличаются от объективных замеров использования — логов устройств ⁽⁹⁷⁾ ⁽⁹⁸⁾ ⁽⁹⁹⁾.
Цифровое фенотипирование может помочь психологам преодолеть проблемы, возникающие при использовании анкетирования, такие как, самодиагностика FoMO и тенденции отвечать на вопросы социально желательными способами ⁽¹⁰⁰⁾.
Нам известно только об одном исследовании, с объективными измерениями использования смартфон, в котором подтвердили связь FoMO с высоким уровнем использования цифровых-технологий ⁽⁸³⁾.
В подавляющем большинстве исследований FoMO использовалась методология перекрестных исследований и анкетирование. Мы призываем исследователей использовать повторные измерения, продолжительные по времени, ежедневные и дневники для дальнейшей оценки FoMO.
FoMO практически не исследован неврологическими инструментами, чтобы лучше понять, фактическую природу FoMO и какие нейронные процессы лежат в его основе. Это большое упущение, поскольку такие инструменты все чаще используются для изучения последствий чрезмерного использования соц. сетей и смартфонов ⁽¹⁰¹⁾ ⁽¹⁰²⁾ ⁽¹⁰³⁾, или влияние лайков на платформах типа Instagram ⁽¹⁰⁴⁾ ⁽¹⁰⁵⁾ ⁽¹⁰⁶⁾.
Исследования Вегмана и др. ⁽²³⁾ указывают на различием между FoMO состояния и личных черт. Поэтому особенно важно больше разделить аспекты состояния / черта FOMO, учитывая, что Балта и др. ⁽²⁹⁾ обнаружили, что ассоциации с невротизмом сильнее для trait-FOMO, чем state-FOMO.
Дополнительно должны быть рассмотрены и другие психологические конструкции, которые имеют ассоциации с FoMO, включая поведенческие аспекты и значимость физического прикосновения ⁽¹⁰⁸⁾, что важно для лечения серьезных депрессивных расстройств ⁽¹⁰⁷⁾.
Другая важная область изучения — это проектирование приложений, которое уменьшает FoMO путем дозирования уведомлений на устройствах ⁽¹⁰⁹⁾ .
Мы надеемся, что достижения в методологиях исследований расширит наше понимание FoMO и его отношений другими психологическими конструкциями.
Референсы
Референсы
1 Przybylski AK, Murayama K, DeHaan CR, Gladwell V. Motivational, emotional, and behavioral correlates of fear of missing out. Comput Human Behav. 2013;29:1841–8. | link full text
Orben A, Przybylski AK. The association between adolescent well-being and digital technology use. Nat Hum Behav. 2019;3:173–82. | link
Elhai JD, Dvorak RD, Levine JC, Hall BJ. Problematic smartphone use: a conceptual overview and systematic review of relations with anxiety and depression psychopathology. J Affect Disord. 2017;207:251–9. | link
Fake C. FOMO and social media [Internet] 2011 Mar 15. [cited 2020 Mar 19] | full-text
Morford M. Oh my God you are so missing out [Internet] 2010 Aug. [cited 2020 Mar 19] | link
Hitlin P. Internet, social media use and device ownership in U.S. have plateaued after years of growth [Internet] 2018 Sep 28. [cited 2020 Mar 19] | link
Poushter J, Bishop C, Chwe H. Social media use continues to rise in developing countries but plateaus across developed ones [Internet] 2018 Jun 19. [cited 2020 Mar 19] | link
Paul CL, Komlodi A, Lutters WG. Again?!! The emotional experience of social notification interruptions. Human-Computer Interaction-INTERACT 2011, Part 2: 13th IFIP TC 13 International Conference, Lisbon, Portugal, September 5-9, 2011. Proceedings. 2011:471–8. p. | link
Paul CL, Komlodi A, Lutters WG. Interruptive notifications in support of task management. Int J Hum Comput Stud. 2015;79:20–34. | link
Cheng C, Wang HY, Sigerson L, Chau CL. Do the socially rich get richer? A nuanced perspective on social network site use and online social capital accrual. Psychol Bull. 2019;145:734–64. | full-text
Stothart C, Mitchum A, Yehnert C. The attentional cost of receiving a cell phone notification. J Exp Psychol Hum Percept Perform. 2015;41:893–7. | full-text
Kushlev K, Proulx JD, Dunn E. “Silence your phones”: smartphone notifications increase inattention and hyperactivity symptoms. Conference: CHI' 2016, At San Jose, CA, USA. 2016:1011–20. p. | link
Duke E, Montag C. Smartphone addiction, daily interruptions and self-reported productivity. Addict Behav Rep. 2017;6:90–5. | full text
Elhai JD, Rozgonjuk D, Alghraibeh AM, Yang H. Disrupted daily activities from interruptive smartphone notifications: relations with depression and anxiety severity and the mediating role of boredom proneness [Internet] First Published June 18, 2019. [cited 2020 Mar 19] | link
Salvucci DD, Taatgen NA. Threaded cognition: an integrated theory of concurrent multitasking. Psychol Rev. 2008;115:101–30. | full-text
Rozgonjuk D, Elhai JD, Ryan T, Scott G. Fear of missing out is associated with disrupted activities from receiving smartphone notifications and surface learning in college students. Comput Educ. 2019;140:103590. | link
Alutaybi A, McAlaney J, Stefanidis A, Phalp K, Ali R. Designing social networks to combat fear of missing out. In the 32nd Human Computer Interaction Conference (British HCI’18) – Position Papers Track. 02-06 Jul, 2018., At In the 32nd Human Computer Interaction Conference (British HCI’18) – Position Papers Track. 02-06 Jul, 2018. Belfast, Northern Ireland. 2018 | full-text
Montag C, Lachmann B, Herrlich M, Zweig K. Addictive features of social media/messenger platforms and freemium games against the background of psychological and economic theories. Int J Environ Res Public Health. 2019 Jul 23;16((14)):E2612. doi: 10.3390/ijerph16142612. pii: | full-text
Zuboff S. Big other: surveillance capitalism and the prospects of an information civilization. J Inf Technol. 2015;30:75–89. | link
Zuboff S. The age of surveillance capitalism: The fight for a human future at the new frontier of power. London: Profile Books; 2019. | link
Alt D. College students’ academic motivation, media engagement and fear of missing out. Comput Human Behav. 2015;49:111–9. | link
Alt D. Students’ wellbeing, fear of missing out, and social media engagement for leisure in higher education learning environments. Curr Psychol. 2018;37:128–38. | link
Wegmann E, Oberst U, Stodt B, Brand M. Online-specific fear of missing out and Internet-use expectancies contribute to symptoms of Internet-communication disorder. Addict Behav Rep. 2017;5:33–42. | full text
Cheever NA, Rosen LD, Carrier LM, Chavez A. Out of sight is not out of mind: the impact of restricting wireless mobile device use on anxiety levels among low, moderate and high users. Comput Human Behav. 2014;37:290–7. | link
Clayton RB, Leshner G, Almond A. The extended iSelf: the impact of iPhone separation on cognition, emotion, and physiology. J Comput Mediat Commun. 2015;20:119–35. | full-text
Can G, Satici SA. Adaptation of fear of missing out scale (FoMOs): Turkish version validity and reliability study. Psicol Reflex Crit. 2019;32:3. | full-text | backup
Elhai JD, Levine JC, Alghraibeh AM, Alafnan AA, Aldraiweesh AA, Hall BJ. Fear of missing out: testing relationships with negative affectivity, online social engagement, and problematic smartphone use. Comput Human Behav. 2018;89:289–98. | link
Servidio R. Self-control and problematic smartphone use among Italian University students: the mediating role of the fear of missing out and of smartphone use patterns. Curr Psychol. 2019 doi: 10.1007/s12144-019-00373-z. | link
Balta S, Emirtekin E, Kircaburun K, Griffiths MD. Neuroticism, trait fear of missing out, and phubbing: The mediating role of state fear of missing out and problematic instagram use [Internet] 2018. [cited 2010 Mar 19] | full-text | backup
Casale S, Fioravanti G. Factor structure and psychometric properties of the Italian version of the fear of missing out scale in emerging adults and adolescents. Addict Behav. 2020;102:106179. | link
Beyens I, Frison E, Eggermont S. “I don’t want to miss a thing”: Adolescents’ fear of missing out and its relationship to adolescents’ social needs, Facebook use, and Facebook related stress. Comput Human Behav. 2016;64:1–8. | link
Błachnio A, Przepiórka A. Facebook intrusion, fear of missing out, narcissism, and life satisfaction: a cross-sectional study. Psychiatry Res. 2018;259:514–9. | link
Buglass SL, Binder JF, Betts LR, Underwood JD. Motivators of online vulnerability: The impact of social network site use and FOMO. Comput Human Behav. 2017;66:248–55. | link
Riordan B, Flett J, Hunter J, Scarf D, Conner TS. Fear of missing out (FoMO): the relationship between FoMO, alcohol use, and alcohol-related consequences in college students. J Psychiatry Brain Funct. 2015;2 | full-text | backup
Reer F, Tang WY, Quandt T. Psychosocial well-being and social media engagement: the mediating roles of social comparison orientation and fear of missing out. New Media Soc. 2019;21:1486–505. | link
Elhai JD, Yang H, Fang J, Bai X, Hall BJ. Depression and anxiety symptoms are related to problematic smartphone use severity in Chinese young adults: fear of missing out as a mediator. Addict Behav. 2020;101:105962. | link
Tomczyk Ł, Selmanagic-Lizde E. Fear of Missing Out (FOMO) among youth in Bosnia and Herzegovina: scale and selected mechanisms. Child Youth Serv Rev. 2018;88:541–9. | link
Dhir A, Yossatorn Y, Kaur P, Chen S. Online social media fatigue and psychological wellbeing: a study of compulsive use, fear of missing out, fatigue, anxiety and depression. Int J Inf Manage. 2018;40:141–52. | link
Oberst U, Wegmann E, Stodt B, Brand M, Chamarro A. Negative consequences from heavy social networking in adolescents: the mediating role of fear of missing out. J Adolesc. 2017;55:51–60. | link
Baker ZG, Krieger H, LeRoy AS. Fear of missing out: relationships with depression, mindfulness, and physical symptoms. Transl Issues Psychol Sci. 2016;2:275–82.| link
Scalzo AC, Martinez JA. Not all anxiety is the same: how different “types” of anxiety uniquely associate with college students’ drinking intentions. J Coll Stud Dev. 2017;58:943–7. | link
Chai HY, Niu GF, Lian SL, Chu XW, Liu S, Sun XJ. Why social network site use fails to promote well-being? The roles of social overload and fear of missing out. Comput Human Behav. 2019;100:85–92. | link
Dempsey A, E., O’Brien KD, Tiamiyu MF, Elhai JD. Fear of missing out (FoMO) and rumination mediate relations between social anxiety and problematic Facebook use. Addict Behav Rep. 2019;9:100150. | full text | backup
Franchina V, Abeele MV, van Rooij AJ, Lo Coco G, De Marez L. Fear of missing out as a predictor of problematic social media use and phubbing behavior among Flemish adolescents. Int J Environ Res Public Health. 2018;15:2319. | full text | backup
Traş Z. Examining the relationships between Facebook intensity, fear of missing out, and smartphone addiction. Addicta. 2019;6:91–113. | full-text | backup
Kuss DJ, Griffiths MD, Karila L, Billieux J. Internet addiction: a systematic review of epidemiological research for the last decade. Curr Pharm Des. 2014;20:4026–52. | link
Billieux J, Maurage P, Lopez-Fernandez O, Kuss DJ, Griffiths MD. Can disordered mobile phone use be considered a behavioral addiction? An update on current evidence and a comprehensive model for future research. Curr Addict Rep. 2015;2:156–62. | full-text | backup
Gutierrez J, de Fonseca FR, Rubio G. Cell-phone addiction: a review. Front Psychiatry. 2016;7:175. | full-text | backup
Montag C, Wegmann E, Sariyska R, Demetrovics Z, Brand M. How to overcome taxonomical problems in the study of Internet use disorders and what to do with “smartphone addiction”? J Behav Addict. 2019 Oct 31::1–7. | full-text | backup
MKB-11. World Health Organization (WHO) 6C51.0 Gaming disorder, predominantly online [Internet] 2019 Apr. [cited 2010 Mar 19] link
Montag C, Schivinski B, Sariyska R, Kannen C, Demetrovics Z, Pontes HM. Psychopathological symptoms and gaming motives in disordered gaming: a psychometric comparison between the WHO and APA diagnostic frameworks. J Clin Med. 2019;8((10)):E1691. | full-text | backup
Pontes HM, Schivinski B, Sindermann C, Li M, Becker B, Zhou M, et al. Measurement and conceptualization of gaming disorder according to the World Health Organization framework: the development of the gaming disorder test. Int J Ment Health Addict. 2019 Jun 03 doi: 10.1007/s11469-019-00088-z. | full-text | backup
Grant JE, Lust K, Chamberlain SR. Problematic smartphone use associated with greater alcohol consumption, mental health issues, poorer academic performance, and impulsivity. J Behav Addict. 2019;8:335–42. | full-text | backup
Luria G. The mediating role of smartphone addiction on the relationship between personality and young drivers' smartphone use while driving. Transp Res Part F Traffic Psychol Behav. 2018;59:203–11. | link
Yang G, Cao J, Li Y, Cheng P, Liu B, Hao Z, et al. Association between internet addiction and the risk of musculoskeletal pain in Chinese college freshmen – a cross-sectional study. Front Psychol. 2019;10:1959. | full-text | backup
Panova T, Carbonell X. Is smartphone addiction really an addiction? J Behav Addict. 2018;7:252–9. | full-text | backup
Elhai JD, Levine JC, Hall BJ. The relationship between anxiety symptom severity and problematic smartphone use: a review of the literature and conceptual frameworks. J Anxiety Disord. 2019;62:45–52. | link
Thomée S. Mobile phone use and mental health: a review of the research that takes a psychological perspective on exposure. Int J Environ Res Public Health. 2018 Nov 29;15((12)):E2692. doi: 10.3390/ijerph15122692. | full-text | backup
Elhai JD, Levine JC, Hall BJ. Problematic smartphone use and mental health problems: current state of research and future directions. Dusunen Adam. 2019;32:1–3. | full-text | backup
Marino C, Gini G, Vieno A, Spada MM. The associations between problematic Facebook use, psychological distress and well-being among adolescents and young adults: a systematic review and meta-analysis. J Affect Disord. 2018;226:274–81. | link
Seabrook EM, Kern ML, Rickard NS. Social networking sites, depression, and anxiety: a systematic review. JMIR Ment Health. 2016;3:e50. | full-text | backup
Lachmann B, Duke É, Sariyska R, Montag C. Who’s addicted to the smartphone and/or the Internet? Psychol Pop Media Cult. 2019;8:182–9. | link
Lachmann B, Sindermann C, Sariyska RY, Luo R, Melchers MC, Becker B, et al. The role of empathy and life satisfaction in Internet and smartphone use disorder. Front Psychol. 2018;9:398. | full-text | backup
Montag C, Sindermann C, Becker B, Panksepp J. An affective neuroscience framework for the molecular study of internet addiction. Front Psychol. 2016;7:1906. | full-text | backup
Liu C, Ma J. Social support through online social networking sites and addiction among college students: the mediating roles of fear of missing out and problematic smartphone use. Curr Psychol. 2018 Nov doi: 10.1007/s12144-018-0075-5.. | link
Sha P, Sariyska R, Riedl R, Lachmann B, Montag C. Linking Internet communication and smartphone use disorder by taking a closer look at the Facebook and WhatsApp applications. Addict Behav Rep. 2019;9:100148. | full-text | backup
Yin L, Wang P, Nie J, Guo J, Feng J, Lei L. Social networking sites addiction and FoMO: the mediating role of envy and the moderating role of need to belong. Curr Psychol. 2019 Jul 02 doi: 10.1007/s12144-019-00344-4. | link
Casale S, Rugai L, Fioravanti G. Exploring the role of positive metacognitions in explaining the association between the fear of missing out and social media addiction. Addict Behav. 2018;85:83–7. | link
Sette CP, Lima NRS, Queluz FNFR, Ferrari BL, Hauck N. The online fear of missing out inventory (ON-FoMO): development and validation of a new tool. J Technol Behav Sci. 2019 Jul 24 doi: 10.1007/s41347-019-00110-0. | link
Andreassen CS, Torsheim T, Brunborg GS, Pallesen S. Development of a Facebook Addiction Scale. Psychol Rep. 2012;110:501–17. | link
Coskun S, Karayagiz Muslu G. Investigation of problematic mobile phones use and fear of missing out (FoMO) level in adolescents. Community Ment Health J. 2019;55:1004–14. | link
Elhai JD, Yang H, Rozgonjuk D, Montag C. Using machine learning to model problematic smartphone use severity: the significant role of fear of missing out. Addict Behav. 2020;103:106261. | link
Wang J, Wang P, Yang X, Zhang G, Wang X, Zhao F, et al. Fear of missing out and procrastination as mediators between sensation seeking and adolescent smartphone addiction. Int J Ment Health Addict. 2019;17:1049–62. | link
Wolniewicz CA, Rozgonjuk D, Elhai JD. Boredom proneness and fear of missing out mediate relations between depression and anxiety with problematic smartphone use. Hum Behav Emerg Technol. 2020;2:61–70. | full-text | backup
Wolniewicz CA, Tiamiyu MF, Weeks JW, Elhai JD. Problematic smartphone use and relations with negative affect, fear of missing out, and fear of negative and positive evaluation. Psychiatry Res. 2018;262:618–23. | link
Kwon M, Kim DJ, Cho H, Yang S. The smartphone addiction scale: development and validation of a short version for adolescents. PLoS One. 2013;8:e83558. | full-text | backup
Appel M, Krisch N, Stein JP, Weber S. Smartphone zombies! Pedestrians’ distracted walking as a function of their fear of missing out. J Environ Psychol. 2019;63:130–3. | link
Watson D. Differentiating the mood and anxiety disorders: a quadripartite model. Annu Rev Clin Psychol. 2009;5:221–47. | link
Elhai JD, Rozgonjuk D, Liu T, Yang H. Fear of missing out is related to repeated measurements of negative affect using experience sampling methodology. J Affect Disord. 2020;262:298–303. | link
Lovibond PF, Lovibond SH. The structure of negative emotional states: comparison of the Depression Anxiety Stress Scales (DASS) with the Beck Depression and Anxiety Inventories. Behav Res Ther. 1995;33:335–43. | link
Lamers F, van Oppen P, Comijs HC, Smit JH, Spinhoven P, van Bolkom AJ, et al. Comorbidity patterns of anxiety and depressive disorders in a large cohort study: the Netherlands Study of Depression and Anxiety (NESDA) J Clin Psychiatry. 2011;72:341–8. | link
Cummings CM, Caporino NE, Kendall PC. Comorbidity of anxiety and depression in children and adolescents: 20 years after. Psychol Bull. 2014;140:816–45. | full-text | backup
Sela Y, Zach M, Amichay-Hamburger Y, Mishali M, Omer H. Family environment and problematic internet use among adolescents: the mediating roles of depression and fear of missing out. Comput Human Behav. 2020;106:106226. | link
Eastwood JD, Frischen A, Fenske MJ, Smilek D. The unengaged mind: defining boredom in terms of attention. Perspect Psychol Sci. 2012;7:482–95.| link
Roberts JA, David ME. The Social media party: fear of missing out (FoMO), social media intensity, connection, and well-being. Int J Hum Comput Interact. 2020;36:386–92. | link
Blackwell D, Leaman C, Tramposch R, Osborne C, Liss M. Extraversion, neuroticism, attachment style and fear of missing out as predictors of social media use and addiction. Pers Individ Dif. 2017;116:69–72. | link
Stead H, Bibby PA. Personality, fear of missing out and problematic internet use and their relationship to subjective well-being. Comput Human Behav. 2017;76:534–40. | link
Ryan R, Deci EL. Self-determination theory and the facilitation of intrinsic motivation, social development, and well-being. Am Psychol. 2000;55:68–78. | link
Koole SL, Schlinkert C, Maldei T, Baumann N. Becoming who you are: an integrative review of self-determination theory and personality systems interactions theory. J Pers. 2019;87:15–36. | full-text | backup
Williams KD. Ostracism. Annu Rev Psychol. 2007;58:425–52. | link
Lahey BB. Public health significance of neuroticism. Am Psychol. 2009;64:241–56. | full-text | backup
Casale S, Fioravanti G, Rugai L. Grandiose and vulnerable narcissists: who is at higher risk for social networking addiction? Cyberpsychol Behav Soc Netw. 2016;19:510–5. | link
Milyavskaya M, Saffran M, Hope N, Koestner R. Fear of missing out: prevalence, dynamics, and consequences of experiencing FOMO. Motiv Emot. 2018;42:725–37. | link
Elhai JD, Yang H, Montag C. Cognitive- and emotion-related dysfunctional coping processes: transdiagnostic mechanisms explaining depression and anxiety’s relations with problematic smartphone use. Curr Addict Rep. 2019;6:410–7. | link
Brand M, Young KS, Laier C, Wolfling K, Potenza MN. Integrating psychological and neurobiological considerations regarding the development and maintenance of specific Internet-use disorders: an interaction of person-affect-cognition-execution (I-PACE) model. Neurosci Biobehav Rev. 2016;71:252–66. | full-text | backup
Brand M, Wegmann E, Stark R, Muller A, Wolfling K, Robbins TW, et al. The Interaction of Person-Affect-Cognition-Execution (I-PACE) model for addictive behaviors: update, generalization to addictive behaviors beyond internet-use disorders, and specification of the process character of addictive behaviors. Neurosci Biobehav Rev. 2019;104:1–10. | full-text | backup
Elhai JD, Tiamiyu MF, Weeks JW, Levine JC, Picard KJ, Hall BJ. Depression and emotion regulation predict objective smartphone use measured over one week. Pers Individ Dif. 2018;133:21–8. | link
Montag C, Blaszkiewicz K, Lachmann B, Sariyska R, Andone I, Trendafilov B, et al. Recorded behavior as a valuable resource for diagnostics in mobile phone addiction: evidence from psychoinformatics. Behav Sci (Basel) 2015;5:434–42. | full-text | backup
Rozgonjuk D, Levine JC, Hall BJ, Elhai JD. The association between problematic smartphone use, depression and anxiety symptom severity, and objectively measured smartphone use over one week. Comput Human Behav. 2018;87:10–7. | link
Montag C, Elhai JD. A new agenda for personality psychology in the digital age? Pers Individ Dif. 2019;147:128–34. | link
Chen J, Liang Y, Mai C, Zhong X, Qu C. General deficit in inhibitory control of excessive smartphone users: evidence from an event-related potential study. Front Psychol. 2016;7:511. | full-text | backup
Montag C, Markowetz A, Blaszkiewicz K, Andone I, Lachmann B, Sariyska R, et al. Facebook usage on smartphones and gray matter volume of the nucleus accumbens. Behav Brain Res. 2017;329:221–8. | link
Montag C, Zhao Z, Sindermann C, Xu L, Fu M, Li J, et al. Internet communication disorder and the structure of the human brain: initial insights on WeChat addiction. Sci Rep. 2018;8:2155. | full-text | backup
Montag C, Becker B. Psychological and neuroscientific advances to understand Internet use disorder. Neuroforum. 2019;25:99–107. | full-text | backup
Sherman LE, Hernandez LM, Greenfield PM, Dapretto M. What the brain 'Likes': neural correlates of providing feedback on social media. Soc Cogn Affect Neurosci. 2018;13:699–707. | full-text | backup
Sherman LE, Payton AA, Hernandez LM, Greenfield PM, Dapretto M. The power of the Like in adolescence: effects of peer influence on neural and behavioral responses to social media. Psychol Sci. 2016;27:1027–35. | full-text | backup
Dimidjian S, Barrera M, Jr, Martell C, Munoz RF, Lewinsohn PM. The origins and current status of behavioral activation treatments for depression. Annu Rev Clin Psychol. 2011;7:1–38. | link
Elhai JD, Levine JC, Dvorak RD, Hall BJ. Fear of missing out, need for touch, anxiety and depression are related to problematic smartphone use. Comput Human Behav. 2016;63:509–16. | link
Fitz N, Kushlev K, Jagannathan R, Lewis T, Paliwal D, Ariely D. Batching smartphone notifications can improve well-being. Comput Human Behav. 2019;101:84–94. | link
Fear of missing out (FOMO): overview, theoretical underpinnings, and literature review on relations with severity of negative affectivity and problematic technology use | full-text | full-text 2 | backup
