Одно из самых заметных отличий украинского языка от русского — гласный [і] на месте дореволюционного ятя и в тех словах, где в русском [о]: двір, дім, сіль, радість и т. п. Это отличие настолько характерно, что стереотипным «плохим украинским» в юморесках стал русский с заменой [о] на [і]: «кровосісі» и т. п. При этом в других, внешне похожих словах — русскому [о] соответствует [о] и в украинском: кров, рот, сон, голос, ворон и т. п. В чём же разница между этими двумя группами слов? Статья «Икавизм» в русской Википедии предельно лаконична: «переход звуков [ě] (ять), [o], [е], [у], при их нахождении в закрытом слоге, в звук [i]» — хотя и во второй группе сейчас слоги закрытые.
Считается, что в праславянском языке было четыре кратких гласных [е о ъ ь], пять долгих [а и у ы ѣ] и действовал закон открытого слога, в соответствии с которым все слоги обязаны завершаться гласным: *дво.ръ, *до.мъ, *со.ль, *ра.до.сть, *кръ.вь, *ръ.тъ, *съ.нъ, *го͡л.съ, *во͡р.нъ. Около 7 в. дифтонги [о͡л] и [о͡р] распались, и закон открытого слога потребовал исправить ситуацию: в древнерусском получились го.ло.съ и во.ро.нъ, в западно- и южнославянских языках (включая церковнославянский) — гла.съ и вра.нъ. Затем в 11–13 вв. произошло падение редуцированных: нечётные [ъ] и [ь], считая от конца слова, исчезли, а чётные понизились до [о] и [е] соответственно: сон, во‿сне ← *съ2нъ1, *въ2‿съ1нѣ. Беглый [о], получившийся из древнерусского [ъ], соответствует [о] и в украинском. Дополнительный признак такого [о] — соответствие [e] в западнославянских языках, например в чешском: krev, ret, sen. В отдельных случаях этот гласный небеглый в русском, но беглый в других языках: в крови, v krvi [ˈfkr̩.vɪ] ← *въ кръве. Второй случай, когда русскому [о] соответствует [о] и в украинском, — полногласные сочетания оро и оло, дополнительный признак которых — неполногласные соответствия в других языках: голос ворон, hlas vran ← *голсъ ворнъ.
Здесь не всё так однозначно
Украинское произношение ворон сохранилось, но во многих формах род.п. мн.ч. [о] превратился в [і] независимо от происхождения, сделав икавизм общим правилом склонения: брова—з брів←*съ бръвъ и голова—з голів←*съ голвъ по аналогии со слово—зі слів←*съ слoвесъ; ворота—з воріт←*съ вортъ по аналогии с сирота—з сиріт←*съ сиротъ; и т. д.
Похожая мутация гласного, когда древнее исключение стало новым правилом и распространилось на бывшие неисключительными слова, — произошла в немецком с умлаутом: Macht–Mächte ← maht–mahti и Nacht–Nächte ← naht–naht по аналогии с Gast–Gäste ← gast–gesti; Mann–Männer ← man–man по аналогии с Lamm–Lämmer ← lamb–lembir; и т. д. (Указаны древневерхненемецкие предки современных слов.)
Таким образом, русскому [о] соответствует украинский [і] тогда, когда он произошёл из праславянского [о], и слог с ним стал закрытым. Когда же русский [о] произошёл из праславянского [ъ] или из ничего (при полногласии), то ему и в украинском соответствует [о]. Различие между этими двумя «о-подобными гласными» долгое время сохранялось и в великорусских диалектах: когда Кирилл с Мефодием создавали славянам алфавит, то перенесли в него, в частности, греческие буквы Ο (омикрон) и Ω (омега). Две эти буквы обозначали один и тот же гласный [o] и в греческом времён Кирилла с Мефодием, и в церковнославянском, где для них выработались чисто орфографические правила употребления: в словах греческого происхождения — как в оригинале (канѡнъ, геѡргїй); в славянских словах — Ѡ пишется в приставках ѡ-, ѡб-, в окончании наречий, и в падежных окончаниях мн.ч. Википедия приводит примеры церковнославянских омофонов, различаемых написанием О либо Ѡ: краснѡ глаголати (нар.) / красно солнце (прил.), къ кедрѡмъ (мн.ч.) / съ кедромъ (ед.ч.).
В светской же литературе «избыточной» букве нашлось другое применение. Как обратил внимание ещё в 1970-х лингвист А. А. Зализняк, в древнерусских письменных памятниках О и Ѡ последовательно используются в корнях славянских слов: так, в галицко-волынском евангелии 14 в. он встречает написания двѡръ, потѡпъ, очи, добро, полотна; в «Мериле Праведном» — двѡръ, закѡнъ, ротъ, добрѡ, городъ. Форма закін←*законъ ожидалась бы и в украинском; более того, она зафиксирована в словаре Б. Д. Гринченко (1909). Нынешний нормативный вариант закон — вероятно, церковнославянизм, закрепившийся под влиянием закону божого, наряду с самим словом бог←*богъ вместо ожидаемой (и зафиксированной у Гринченко) формы біг. В целом же, в отличие от украинских диалектов, в великорусских два рефлекса праславянского [о] разделились не по закрытости слога, а по ударению; но полногласие и рефлекс [ъ] во всех древнерусских диалектах развивались одинаково.
Из книги «Истина существует. Жизнь Андрея Зализняка в рассказах ее участников»
И вот так я [в августе 1976] открыл «Мерило праведное» и стал просматривать, что там примерно бывает. У меня потемнело в глазах, потому что я увидел, что это текст с различием двух [о]: открытого и закрытого, где открытое [о] выражается буквой «о», а закрытое [о] выражается омегой. <…> На обложке стояло: «Мерило праведное», XIV века. Я обомлел. Опечатка на обложке? Потому что хорошо известно, что различение двух [о], открытого и закрытого, начинается с XVI века. Что, переставили знаки: XVI и XIV, и на обложке?! Я развернул титул: там тоже — XIV века! Я начал читать предисловие, там сказано: «замечательный памятник XIV века», пятое-двадцать пятое. Тут до меня дошло, что я открыл то, что существует на 200 лет раньше памятник с различением двух [о], про которое всегда было известно, что оно начинается с XVI века.
В письменных памятниках, проанализированных Зализняком, две «о-подобные гласные» различаются вплоть до первой трети 17 в. В грамматике неизвестного автора, цитируемой хорватским лингвистом И. В. Ягичем по рукописи последнего десятилетия 16 в., перечисляются десять русских гласных, разбитые на пять пар «подобных»: А Ѧ, Е Ѣ, О Ѡ, И Ы, Ꙋ Ю — без Ѫ (большого юса), исчезнувшего из древнерусского к 11 в.; без Ѵ (ижицы), используемой только в греческих заимствованиях; и без упоминания графических вариантов и лигатур (Є Э І Ї Ѿ Ꙗ Ѥ Ѩ Ѭ). Это дополнительное свидетельство в пользу того, что Ѡ обозначала отдельный древнерусский звук, а не была орфографическим вариантом О, как в церковнославянском.
Судя по тому, что петровская реформа алфавита в 1708 сохранила Ѣ, но упразднила Ѡ — к тому времени О и Ѡ в придворном произношении уже не различались. Отдельные великорусские говоры до сих пор сохраняют различия между /е/ и /ѣ/ и между /о/ и /ѡ/ («семифонемный вокализм»), хотя конкретные реализации для этих фонем описываются самые разнообразные. По предположению Зализняка, в древнерусском аналогично различались /ô/←*о и /ɔ/←*ъ,∅: первый из них мог быть более закрытым (ближе к [у]), более долгим, и/или дифтонгизированным [уо]; неслучайно в начале слова восемь←*осмь дифтонг закрепился, в начале украинских слов перешёл ещё дальше в ві- (вівця, вікно, вісь, вітчим и т. п.), а у чехов — в [uː]: dvůr, dům, sůl, bůh и т. п. Сама графема Ů указывает на древнее дифтонгизированное произношение [уо].
Семифонемная система симметрична: древнерусский /ѣ/ тоже описывают как более закрытый (ближе к [и]), более долгий, и/или дифтонгизированный [ие] — и действительно, в начале украинских слов он перешёл в ї- (їжа←*ѣда и їзда←*ѣзда), как и у чехов (jídlo и jízda). В грамматике, цитируемой Ягичем, упоминается, что Ѣ и Ѡ в русском обе произносятся «логовато» — Зализняк предполагает, что автор грамматики так описывает дифтонгизацию.
Напоследок несколько слов об обозначениях: дужка (камора) над закрытым /ô/ использовалась в древнерусских рукописях как альтернатива противопоставлению О и Ѡ, и исследователи позаимствовали это обозначение для описания противопоставления двух «о-подобных гласных» в современных диалектах. Камора над /ê/ начала употребляться современными исследователями по аналогии. При этом, когда речь идёт о древнем яте, то дужка над буквой выгибается в противоположную сторону: считается, что праславянский /ě/ по сравнению с /е/ был, наоборот, более открытым (ближе к [я]).
