Перевод: Александр Росущан, Валентина Оборина, Полина Яровая
Так как же высшая техника выживания сочетается с одобрением сексуальных удовольствий?
Я думаю, что ключ к разрешению этого напряжения — инструментальное понимание тела. Тело мыслится как простой (приносящий удовольствие) инструмент: тело-к-ходу. Это (заменяемое) средство удовольствия, но ни в коем случае не определяющее личность, как это было раньше. Как однажды заметил Рэй Курцвейл (2005, 203):
На самом деле, у меня часто возникают проблемы со всеми ограничениями и уходом, которые требуются моему телу версии 1.0, не говоря уже обо всех ограничениях моего мозга. Но я ценю радости человеческого тела. Моя идея в том, что ИИ (искусственный интеллект) может и будет иметь эквивалент человеческого тела как в реальной, так и в виртуальной среде.
Таким образом, идея состоит в том, что тела все еще могут быть наслаждением, и можно было бы использовать их по своему желанию в любой форме, которая нам подходит. У нас (то есть у наших блуждающих умов) будет выбор, какое тело использовать, когда, где и с какой целью, или вообще не использовать. Мы сможем носить тела, как одежду, которую можно менять, украшать, а также полностью снимать. Важно то, что мы больше не нуждаемся в теле, и как только мы можем менять тела, как мы можем менять носки, тело перестанет быть угрозой и станет бесполезным. Его можно оценить по достоинству за все, что мы можем с ним сделать. Ибо то, что ненавидят и презирают трансгуманисты, — это не органическое тело как таковое, а тот факт, что мы так зависим от него. Как только мы получим свободу использовать или не использовать их, в телах не будет ничего плохого. Многочисленные формы имеют значение. Одно тело — смертельная участь. Множественность тел — это возможность.
Сериал: видоизмененный углерод
Однако, скорее всего, нам даже не понадобится тело, чтобы испытать определенные удовольствия, по крайней мере, не настоящие. Воображаемое или виртуальное тело вполне подойдет. Тела могут, в конце концов, быть полностью отделены от реального тела как его (необходимого) источника, что, конечно, было бы желательно, поскольку это еще больше увеличило бы нашу автономию. И отделены не только (а может быть, даже и не в первую очередь) от собственного тела, но и от тела другого. Чтобы наслаждаться прекрасным сексом, который будет доступен нам в нашем пост-человеческом будущем, ни нам, ни нашему партнеру не нужно настоящее тело. Не нужен нам и реальный партнер: реальный человек, чье виртуальное тело сексуально взаимодействует с нашим собственным. Все это в наших руках. Таким образом, великолепная сексуальная жизнь постчеловека по существу является мастурбацией.
В поддержку этого утверждения, давайте обратимся к тому, что Джеймс Хьюз, исполнительный директор Института Этики и Новых Технологий и ведущий трансгуманист, говорит об этом вопросе в статье «Будущее секса». Согласно Хьюзу, мы научимся контролировать наши сексуальные желания, включать и отключать их, в зависимости от того, насколько желательным мы находим сексуальное возбуждение в определенных ситуациях, или перенаправлять их на другие объекты.
В конце концов, похоть и любовь — это биологические явления, которые «поддаются манипуляциям». Такие манипуляции желательны, потому что увеличение контроля естественным образом ведет к увеличению счастья. Кроме того, так как мы «генетически предрасположены иметь несколько партнеров», это неестественно подавлять нашу «немоногамную биологическую природу» (несмотря на то, что большинство народов и культур на самом деле предпочитают моногамию, но это всего лишь показывает «силу культуры над природой»), следовательно, мы должны вернуться (вероятно, потому что, следуя тому, к чему мы генетически предрасположены, мы увеличим наше суммарное счастье и благополучие) «к какой-нибудь современной версии полигамии, к какой-либо форме открытых и осознанных сексуальных взаимоотношений, которые отстаивает сексуальная революция и полиаморное движение». Такой образ жизни целесообразен, учитывая тот факт, что значительное увеличение продолжительности жизни усложняет сожительство с одним человеком на протяжении всей жизни. Мы также уже способны смешивать и соотносить все аспекты сексуального диморфизма, но «к 22 веку, когда мы столкнемся с неопределенной продолжительностью жизни, настройки биологического пола станут еще более распространенными, чтобы идти в ногу со временем, увеличивать наши шансы на жизнь и любовь или просто удовлетворять любопытство». Затем нам придется спросить самих себя: «Зачем нам останавливаться на косметических усовершенствованиях, или менять наши гениталии на те, что присущи другому полу, когда мы могли бы иметь пенис с чувствительностью клитора или совершенно новые сексуальные органы? Возможности станут бесконечными». На самом деле, мы уже на той стадии, где тело не является данностью, но может, в теории, трансформироваться и воссоздаваться так, как нам захочется. Но Хьюзу этого, кажется, недостаточно. Секс, по его мнению, в конечном итоге должен превзойти (transcend) возможности тела как такового: «Телесный секс сам по себе вероятно станет незначительным и нечастым аспектом нашего эротического опыта. Существуют кратковременные и долговременные причины для сокращения использования мясных кукол в романтических играх». Обратите внимание на выбор выражения. «Мясные куклы» — это только один из нескольких пренебрежительных терминов, которые трансгуманисты обычно используют для выражения их презрения к человеческому телу. 5 Кукла — это вещь, с которой играют, в которой нет собственной жизни и, следовательно, внутренней ценности. Она нужна, чтобы ее использовать, возможно, для развлечения, но в ней самой нет никакого большого значения. Мясо, даже более того, существует, чтобы его приобретать, не для того чтобы защищать и хранить. И если ты не используешь его сразу, оно быстро начнет гнить и вонять. Тело, как мясная кукла, имеет свой срок годности, который на нем же и написан. Метафора составлена так, чтобы выразить отвращение, убедить нас, что тело — это что-то презренное, от чего мы не можем избавиться достаточно скоро. Хьюз не видит никаких причин (как минимум, сексуальных причин), почему мы должны держаться за него: телесный секс опасен (подумайте о всех заболеваниях, передающихся половым путем), а пожилым людям становиться все сложнее заниматься им (что очень нечестно по отношению к ним), он больше не обязателен для размножения, и, последнее, но не менее важное, виртуальная реальность скоро снабдит нас альтернативами, которые далеко превосходят тот вид зависящего от тела секса, к которому мы привыкли. «Заниматься гадостями (пошлостями) в нано-нейронных VR будет более интимно, чем во плоти. Мы будем способны менять наши гендеры, виды, возраста и цифры в VR, откроемся формам тактильного и эмоционального обмена, который невозможен плоть-к-плоти. Мы сможем участвовать в оргиях на лунах Юпитера, на овчином коврике, с херувимами в качестве внимательных зрителей.»
Насколько я понимаю, я мог бы обойтись без внимательных херувимов, но это, наверное, вопрос личного вкуса. И дело, конечно, не в этом. Скорее, дело в том, что единственное ограничение, с которым мы можем столкнуться, это якобы ограничения, установленные настройками нашего собственного воображения. Все, что мы можем вообразить, мы сможем и воплотить. Или, скорее, все, что мы можем вообразить, мы сможем вообразить таким образом, чтобы сделать это реальным. Это как если бы наше воображение внезапно распространилось на все наши чувства, со всеми цветами, звуками, запахами, вкусами и тактильными ощущениями настолько яркими и интенсивными, насколько это возможно. Другими словами, наше воображение станет настолько развитыми, что нам больше не нужна будет реальность. Хьюз подчеркивает, что все это также сделает мастурбацию в разы легче, и, что еще важнее, в конечном итоге предпочтительнее: «Столкнувшись с неуверенностью и риском опасности впускать в свою голову какого-то нового человека, вместо того, чтобы просто нажимать на свою кнопку, больше людей возможно выберут жизнь, основанную на одиночной самостимуляции». Реальный секс с телом потом «будет таким же захватывающим, как перемешивание прохладного чая пальцем». Единственная интимность, которая останется нам, будет интимностью, которую мы разделяем сами с собой, или даже не так (если интимность включает близость и определенную степень самопознания и нахождения с самим собой). В любом случае, общая идея состоит в том, что реальных тел лучше избегать. Реальные тела — это грязные вещи, довольно отвратительные, в самом деле. И секс тоже, как минимум до того момента, пока он связан с телами из плоти и крови. Наташа Вита-Мур (1997), в другой статье, посвященной предмету пост-гуманистического секса доходит то того, что задает вопрос: «А нам вообще нужен секс? И если да, то почему с теми самыми органами, которыми мы испражняемся?» Но все же, мы бы хотели сохранить то интенсивное удовольствие, которое секс нам приносит, тогда то, в чем мы на самом деле нуждаемся, это сексуальное удовольствие (насколько возможно часто и много), но без секса, то есть без необходимости задействовать собственное тело (или определенные части тела) и без вовлечения кого-то другого. «Может быть, мы исключим физический секс вообще и начнем пользоваться центром симуляции творчества в нашем мозгу, производя оргазм на конвейере.» Мы сможем тогда перенаправить сексуальное удовольствие на пользу определенной интеллектуальной деятельности.
Тогда его можно будет использовать на ускорение других форм развития, например, когнитивное развитие: «Что бы случилось с динамикой обучения, если бы обучение приносило такое же удовольствие, как сексуальный оргазм?» Поэтому цель в том, чтобы сделать удовольствия разума такими же интенсивными и разнузданными, какими в текущих условиях могут быть только определенные телесные удовольствия, и использовать это слияние высшего и низшего для контроля направленности наших интересов. Удовольствие одновременно ценно само по себе, и поэтому оно самоцель, и оно также важный инструмент, который помогает нашему восхождению на все более высокие уровни существования.
Тем не менее, поскольку мы еще не приблизились к этой точке, мы возможно сначала захотим попробовать другие более легкодоступные альтернативы грязному телесному сексу, которые позволят нам наслаждаться преимуществами секса без необходимости иметь дело с его предполагаемыми недостатками (все из которых сводятся к призраку зависимости). До тех пор, пока мы не сможем заменить наши собственные тела, мы можем начать наше путешествие навстречу к безграничному (и безгранично приятному) существованию, заменив тело на другое или, точнее, перенаправив нашу привязанность на другой тип тела, тот, который не такой грязный и который, что возможно более важно, навсегда останется в неведении о многих недостатках нашего собственного тела.
